шлем.
Именно в этот миг послышался свист стрел. Несколько тут же угодили в щит, острые наконечники пробили дерево и застыли в нескольких пальцах от лица. От удара кисть онемела.
– Держать строй! – закричали старшие.
Новобранцы, точно подкошенные, принялись падать, до ушей донеслись крики.
Успокойся! Не думай ни о чем. Ты жив. И с тобой ничего не случится. Боги не дадут умереть. Главное, не паниковать. Вспомни штурм стены. Надо просто взбираться вверх. Хвататься за выемки и подтягиваться. Нет ничего проще. Только не подпускать страх. Крики ничего не значат. Ты не сдохнешь…
Убеждения помогли. Вернулось самообладание. Обливаясь холодным потом, он насколько смог осмотрел щит. По всей поверхности угрожающе змеятся трещины. Плохо дело. При очередной атаке есть шанс остаться без защиты. Демоны бы побрали оружейников! Цена их ошибки – жизни. Никчемные жизни тех, кто по своей дурости записался в армию ради, как им казалось, легких денег.
До ушей донесся легкий свист… Вторая волна стрел собрала куда большую жатву. Солдат, стоящий перед Болтуном, дернулся, щит на глазах развалился – и его шея и грудь сразу же ощетинились перьями. Раскрывая и закрывая рот, точно рыба, выброшенная на берег, новобранец опустился на колени.
Мужчины вскрикивают, замертво падают в утоптанную от сотен ног грязь. Земля надрывается в предсмертном вопле, нехотя принимая страшный дар – горячую кровь.
Болтун бросил ненужный меч под ноги, вцепился обеими руками в щит. Последовало несколько тяжелых ударов, которые расползлись онемением от кистей до локтей. В этот раз стрелы не пробили дерево и бронзу.
Строй сомкнулся: новобранцы, ступая по мертвецам, закрыли стоящих за спинами. Горячая волна благодарности растеклась в груди Хена. Он, наверное, впервые почувствовал чью-то поддержку. На миг все солдаты стали единым, закованным в прочную броню, существом. Сердца забились в едином ритме, исчезли желания и обиды.
Стрелы свистят, отскакивают от бронзовых поверхностей. Град, приносящий смерть…
Наконец, всё стихло. Ожидая подвоха, новобранцы продолжают закрываться щитами, непонимающе смотрят друг на друга. Под их ногами корчатся раненные. Хен нервно засмеялся, заставил себя успокоиться, прекратить, но не смог. К его удивлению стоящие рядом с ним широко заулыбались. Даже Лысый оскалился, хотя одна из стрел угодила ему в плечо. Усиливающийся смех прокатился по строю.
Рожки затрубили отбой.
Сняв с руки ремешки и отбросив подальше щит, Болтун сел на землю. Из него словно высосали все силы, только сейчас пришло осознание, насколько же он устал. Каждая часть тела отдается глухой болью, трясет так, что зубы стучат, судороги сводят икры. Старшие бегают по рядам, находят раненых и подзывают лекарей – уйти с поля нужно как можно быстрее: следующие пятьсот неудачников должны получить свою порцию унижений. Им придется сражаться под покровом ночи, а это еще страшнее.
На всё наплевать. Сейчас бы только добраться до кровати…
Толпа
