ты здесь спектакль разыгрывал?
Стас улыбнулся и вернул потухшую ветку в костер.
– Навыки твои дипломатические проверял. Результатом доволен, так что можешь считать себя зачисленным в мой отряд.
Глава 5
Ночь прошла относительно спокойно. Стас заступил на вахту первым и, отдежурив, благополучно сдал ее Коллекционеру, немилосердно растолкав того в три часа. Сон, вопреки ожиданиям, сморил почти моментально. Накопленная за день и первую половину ночи усталость окутала мозг пуховым одеялом, отодвинув далеко на задний план все переживания и опасения. Несколько раз Стас просыпался, разбуженный эхом далеких выстрелов, получал от скучающего за поддержанием огня Коллекционера объяснение типа: «Детишки балуются» и снова проваливался в забытье, наполненное туманными образами.
– Хорош дрыхнуть, – что-то легонько ударило по ноге.
Стас открыл глаза и увидел хмурое темное небо, забранное в клеть стальных ребер сгнившей крыши автобуса. Было холодно и влажно. Не успел он подумать о надвигающемся дожде, как на щеку упала первая капля.
– Пора выдвигаться, – Коллекционер стоял рядом с потухшим костром, лениво двигая челюстью.
Стас сел, потер глаза кулаками и зевнул.
– Жрешь чего-то? – спросил он, поднимаясь.
Охотник протянул ладонь, демонстрируя лежащие на ней три сморщенных коричневых предмета полукруглой формы и неизвестного происхождения.
– Яблоки сушеные, – пояснил он, закинув в рот очередную порцию.
– Еще есть?
– Нет, это последние.
– Ясно, – Стас достал флягу, отпил немного, прополоскал рот и сглотнул. – Тихо все было?
– Постреливали изредка, – охотник водрузил на правое плечо «ПКМ» в дополнение к уже висящему на левом «СКСу». – И ты еще бубнил про Катюшу какую-то. А в остальном – без происшествий.
– Что… что я бубнил?
– Да херню всякую нес. Про обед чего-то там плел, за дровами идти собирался, про детей каких-то… Бред, короче. Это у тебя, наверное, от недоедания, – Коллекционер сунул в рот последний ломтик сушеного яблока и продолжил жевать.
– Наверное, – согласился Стас, облачаясь в плащ-палатку. – Дождь собирается – хорошо, пыль прибьет.
Минут через десять робкая, еле заметная изморось сменилась полноценными осадками, не только прибившими к земле вездесущую пыль, но и превратившими ее в скользкое, липнущее к подошвам глиняное месиво. Холодный, пропитанный влагой воздух обжигал гортань, отбивая всякую охоту к разговорам. Две закутанные в плащи фигуры понуро брели по раскисшей красной равнине.
Трижды на пути им встречались останки деревень. Похороненные под слоем грунта фундаменты возвышались едва различимыми бугорками. Кое-где угадывались очертания печей. Небольшие впадины, наполненные дождевой водой, – все, что осталось от погребов. Укрытые землей надгробия минувшей эпохи тянулись целыми улицами. Кто жил здесь? Что с ними стало? Сейчас это было уже не важно, а по прошествии
