не останется, – сразу ответил Аннариэт.
–То есть? – охнула я, – мне даже положено.
–Вот только ты не обязана вместе со мной перерабатывать в который раз.
Рестон приподнял бровь и ничего не сказал.
“Мог бы посодействовать! Вдвоем мы бы уговорили Мита!”
–А если вы найдете что-нибудь?
–Найду – покажу и тебе, и Сианту, – неверно истолковал мой интерес ваятель, – а так – бессмысленно торчать тут вдвоем, когда надо лишь одним глазком взглянуть, а потом просить экспертизу. В нашем случае еще и ждать пока Истероза сменится всеми любимой Мимозой. Так что собирайся, пойдешь вместе с Эмиром.
Я бросила злобный взгляд на Рестона, но тот остался невозмутим и подал мне верхнюю одежду.
–Как пожелаете, – как можно нейтральнее ответила я, подхватила накидку и встала у двери, – спокойной ночи.
–Не дуйся! – донеслось мне вслед, – воспринимай это, как шанс на собственную и беспокойную.
“Теперь придется идти к Тамэру. Если останусь дома, загрызу себя за малодушие. Спасибо мастер, удружил так удружил”.
Сухо простившись с Рестоном, который запитал внешний щит куполом, пошла до Тамэра пешком. Ноги не шли в ту сторону совершенно. Сначала норовили постоять у лавки с шляпами, где я примерила совершенно неподходящую мне, широкополую и с длинным пером. Потом я прошла мимо булочных, которые закладывали последний на этот день хлеб. Витрина запотела от жара и сквозь стекающие капли можно было видеть трех мускулистых пекарей, работавших за стойкой, весело смеясь. Маленькая девочка увела меня за собой в цветочные ряды, показав букеты из тюльпанов с кудрявыми лепестками: никогда таких не видела и решила купить. Будет, чем занять руки, пока буду стоять у дверей и беспокоится, не решаясь постучать.
Осенние сумерки заполняли город, как вода – кувшин. Сначала лениво и медленно затопляли трещины между камнями, поднимались к порогам, а потом стремительно набегали на козырьки и парапеты, и через несколько минут город был полностью в темно-лиловой воде.
“Ну давай, стучи, ты весь стебель уже измяла”.
Я все еще не могла набраться смелости. Не боялась прыгать с каньонов в узкие воздушные коридоры, не боялась удара меча, не боялась спорить с наставниками.
“А тут трусишь, как последняя курица. Уже орны оглядываются, а ты все стоишь у двери”.
Что стало со мной? Что произошло с нами? Мы держались друг друга на заданиях и ставили друг на друга в поединках и интригах. Дети одного круга переменчивых любимцев Кагана, мы проходили через одно и то же. Приехали сюда, сцепились, как последний авангард в стане врага.
“А потом дошло, что можно и не воевать, и брать пирожные из рук незнакомцев, и смотреть на детей, бегающих без дела и присмотра”.
Дворецкий, как всегда, открыл почти сразу. Я неловко ему улыбнулась и протянула подвядший букет. Сквозь сдержанную маску на его лице проступила почему-то жалость и огорчение.
–Арха Халкан-Дайлиг! – по извиняющемуся тону я поняла, что ожидать стоит
