напротив стойки. В зале ожидало еще несколько орнов, которые тихо переговаривались. За стеклом позади стойки сновали лекари. Яркий свет множества настенных ламп раздражал.
–Вот и хорошо, сейчас я подам вам бумаги, заполнить сможете?
Я пожала плечами и протянула руку. Регистратор как-то странно на меня посмотрела.
–С вами точно все хорошо? Может быть, позвать лекаря, чтобы вас осмотрели?
Я покачала головой. Произносить звуки и привлекать внимание не хотелось совершенно.
–Давайте, пока я готовлю бумаги, вы немного придете в себя у акведука? Посмотрите налево, за ширмой.
Я кивнула и медленно пошла по указанному направлению. За ширмой бежал широкий ручей в каменном русле. Я наклонилась и увидела перепачканное сажей лицо. В волосах торчали сломанные перья. Кожа белая, в сетке темных вен от напряжения. Опустила в воду перепачканные эфиром руки в разодранной куртке.
“А регистратор со мной еще как с орной разговаривала. Чучело ты”.
Вода немного разогнала дурные мысли и ощущения. Когда я снова вернулась в зал, регистратор подала мне бумаги и самопишущее перо. Первой оказалась карточка для пострадавшего.
“Ладно хоть не стала еще и руками заниматься”.
Имя: Аннариэт Мит. Род занятий: мастер-артефактор. Место работы, службы и иных профессиональных занятий: мастер-ваятель в мастерской “Камея”, Медовый переулок, дом три. Дальше было сложнее: что писать в графах про место жительства, семейное положение, имеющихся близких, наличие хронических эфирных заболеваний и иссушения… я попросту не знала. Даже точный возраст указать не могла.
“Вот именно. А залезла на место преступления вперед стражников, отдала ему памятный камень, применила стайные узы и сидишь теперь, караулишь в госпитале. И все это для орна, о котором знаешь только имя да род деятельности. Для орна, которого не так давно посчитала лжецом и обманщиком. Ты безнадежна, Инаам”.
Второй бланк был для регистрации сопровождающего, то есть меня. Вопрос: “кем вы приходитесь пострадавшему” снова поставил меня в тупик. Так и тянуло написать: “Мимо проходящей глупой сыргенкой”.
Я отдала кое-как заполненные документы регистратору и снова вернулась в кресло, как меня тут же взял в оборот знакомый стражник в медной броне.
Его вопросы охватывали широкий спектр от моего финансового состояния до возможных способов проникновения в мастерскую. У меня был выбор: сосредоточится на боли или разгорающейся злобе на беседу, местами провокационную и сбивающую с толку. Задним умом я понимала, что Вайз просто выполняет свою работу, и делает это хорошо, поскольку злоумышленник может сорваться и случайно проговорится, когда его слова в очередной раз переворачивают. Но отделаться от желания вырвать ему бороду по волоску я не могла – за вопросы про мою связь с сарэнгэнской армией, и не собираю ли я информацию для разведки.
“Да, именно этим я и занимаюсь днями напролет в маленькой мастерской на краю Златогорья в никому не известном Тагроне. Вы
