Да с круп разных цяво-то. Ишшо струмент койкакой. Да гуню стару.
Много цяво взял. Пригодитце.
Ели долыбал аки тилок опоёный со всим энтим до дому свово лисново.
Да вкучу от устали пал.
А Николу то я с киота снял. И тожи взял.
Пусь бабки сосидцки помучатце куды он дился.
Обо мни то нидогодатце.
Они ш думають сгинул я взатоши».
Глава вторая
– Доброго здоровьица, коллеги!
…Минут тридцать назад, выгрузившись на перрон с женой и дочкой, с несколькими чемоданами и двумя велосипедами, Данила в первый раз воспользовался своим служебным положением. Позвонил на «скорую». Представился. Сказал где, с кем и с чем он. И закурил.
В третий раз стряхивая пепел, Шведов услышал сирену.
Грязно-зеленый уазик вырулил прямо на перрон. Резко затормозил в полуметре от помахавшего ему рукой Данилы. И открыл левую дверцу.
Уазик не был паровозиком из Ромашково. Водитель в уазике был.
– Здорово, доктор! Василий я, – протянул руку.
– Здрасьте. – Даня взял руку. – Данила. Борисыч. Это – Людмила. Николаевна. А это – Анна.
– Даниловна? – гоготнул.
Василию – лет сорок пять. Выцветшему «ВАСЯ» на костяшках волосатого кулака – лет тридцать. Тельняшке, надетой прямо на голую душу, – лет двадцать. Погасшей беломорине в зубах – полчаса, не меньше.
– Велики твои, Даня, тебе здеся без надобности. Я тебя сам куды угодно доставлять буду. Щас московский с севера подойдет. Может, загоним твои тачки проводникам? Водяры себе в поезде возьмешь. На привальную. В нашем-то лабазе, в «Красной Шапочке», уже неделю голяк. Только талоны разглаживаем да разглядываем. А, Данила? Борисыч, гы, – опять гоготнул.
Не переставая устраивать в салоне складные велосипеды, Данила посмеивается. Захлопнул задние дверцы. Достал сигареты:
– Дай-ка от твоей прикурю. Пока ты не съел ее.
Василий тоже смеется. Сработаются.
Едут по центральной улице. Не Ленина, как ни странно. Советской. В начале ее – вокзал. В конце – больница. По середине – короткая добровольная экскурсия Василия.
– Bo-на она, Данила! Bo-на! Гляди! Вишь?! С красной крышей! Вишь?! Это и есть наша «Красная Шапочка». Закрыта, бля, опять… – Беломорина в зубах зло зашевелилась.
Промелькнувший на другой стороне улицы перед райкомом Владимир Ильич в зимней шапке и полушубке тоже указал Даниле легкий верный путь своей тяжелой каменной десницей. К Красной Шапочке.
Экскурсия закончилась.
Остановились во дворе одноэтажного буквой «пэ» строения – старого огромного деревянного домины, на большую свою половину пустующего после переезда из него больницы в новое, рядом построенное для нее, кирпичное трехэтажное здание. В малой части бывшего стационара, с одной его стороны, ныне размещался пищеблок. А в нескольких слегка подремонтированных и подоблагороженных освобожденных
