когда впереди маячит призрак новенькой иномарки? Опять же даже у Вики есть машина, а он что, рыжий?
Позвонив у ворот, Дэн услышал голос, вопрошающий о цели визита. Затем ворота стали медленно открываться, и теперь Дэн мог уже оценить вид особняка Полины Пятницкой во всем его великолепии. Если честно, само здание показалось парню слишком претенциозным. «Она бы еще ров вырыла по периметру!» – поморщился он, входя на довольно, кстати, небольшую территорию. Оно и понятно: земля в этих краях дорогая, едва-едва хватает, чтобы поставить дворец «скромных» размеров.
Дверь открыла пожилая горничная в униформе. Дэну снова показалось, что он находится где-то в Запределье, где проживают люди, не имеющие ничего общего с теми, с кем он общался каждый день. Горничная вежливо улыбнулась и сообщила, что «хозяйка ожидает в гостиной». Ну и стоило устраивать сыр-бор с революцией, чтобы через некоторое время народ снова поделился на хозяев и слуг?!
Дэна провели в просторную гостиную. Она показалась ему слишком темной и мрачноватой для того, чтобы чувствовать себя здесь комфортно. Тяжелые портьеры оставляли лишь небольшие просветы, впуская тусклые лучи с улицы. Стены оказались увешаны многочисленными фотографиями, соседствовавшими с парой-тройкой пейзажей, написанных акварелью, и большим, в половину стены масляным портретом владелицы дома. Дэн ужаснулся буйству красок и вульгарности изображения: создавалось впечатление, что художник, когда работал над картиной, был пьян. Рама, обрамлявшая портрет, казалось, принадлежала какой-то другой картине.
– Ужасно, да? – услышал Дэн глубокий мелодичный голос и обернулся. Этот голос знала вся страна, несмотря на то, что его обладательница сошла с экрана несколько лет назад вместе со своей передачей.
– Давно хочу снять, но стена немного выцвела, поэтому держу пока, – продолжала Полина, приближаясь с грацией сытой кошки.
Теперь женщина стояла совсем близко, и Дэн сумел цепким взглядом художника охватить ее всю. Мама права: Полина выглядела никак не моложе пятидесяти, хотя следовало признать, что фигуру она сохранила отменную. Злые языки утверждали, что в теле телеведущей не осталось ничего натурального, везде, где положено находиться жиру и мясу, закачан силикон. Что ж, может, и так, но, глядя на Полину, Дэн видел лишь блестящий результат, а о том, что там внутри, задумываться смысла не имело. Голубое шелковое платье красиво обволакивало фигуру, открывая длинные, накачанные ноги чуть ниже колена.
– Надо же, какой лапочка! – промурлыкала Пятницкая, проводя длинным пальцем по щеке Дэна. – Мне не говорили, что художник такой красавчик!
Парень привык к женскому вниманию: надо быть полным идиотом, чтобы к восемнадцати годам не изучить досконально собственное отражение в зеркале. Тем не менее он смутился – видимо, виной тому был почтенный, по его меркам, возраст Пятницкой.
К счастью, Полина не стала углубляться. Вместо этого она сказала вполне деловым
