иди сюда, паршивец.
– Ха-ха-ха, – словно лодочный мотор заработал, так смеялся толстый, – не заплатишь за квартиру, обязательно вернем, ха-ха-ха.
– Я где-нибудь устроюсь, Иван Гаврилыч, хоть сортиры чистить, не возвращайте ее.
– А вам? – обратился толстый к двум другим побитым.
– Нам, Иван Гаврилыч, можете вернуть. Обещаем, что рассчитаемся с долгами, – сказал первый.
– Эко!
– Они у нас работящие, дежурят по вызову, – добавил второй.
Картина вторая
В кресле, обтянутом шкурами последних на Земле леопардов, сидит с кислой миной на лице олигарх.
– Нездоровится, Тихон Елистратович? – спрашивает помощник, готовый, кажется, с радостью отдать шефу оставшиеся годы жизни.
– Подковы еще ломаю, Арсений, рудники не истощились. Кажется, есть все, новая яхта девятый вал режет, собственный лучелет за минуту на Марс доставляет, а драйва нет. Такое состояние человека раньше называли хандрой, прав Сережка Есенин: «есть тоска зеленая в алостях зари…»
– Да, Тихон Елистратович, видимо, неадекватный случай: когда все есть и все можно, а ты хандришь. Поможет, возможно, психологическое шоу, чтобы затрясло в смехе, как тогда от высокого напряжения. Помните, вы в электрощит залезли на корпоративе?
– Соображаешь, Арсений, что не скажешь о других сотрудниках, хотя и у них голова тыквой. С детства люблю этот овощ, как наемся, залезу на печку, и только попукиваю.
– Вы и сейчас, Тихон Елистратович, нередко так подшучиваете, строго спрашивая, кто это сделал. Все знают и умиляются.
– Не только с тыквы, вероятно…
– Естественно, Тихон Елистратович, баранов на шашлыки с лунной фермы доставляем, без микробов.
– Поэтому и запах чистый не заразный.
– Какое тонкое наблюдение, я бы иначе давно, извините, сдох, ибо постоянно нахожусь рядом с вашим очистителем.
– Да, Арсений, здоровье и у тебя отменное, все время пыжишься, чтобы не подпустить. Сделаем мы психологическое шоу. Давай, зови ко мне по очереди сотрудников, скажи, что я смертельно болен, хочу с ними проститься и отблагодарить их.
Арсений уходит, Тихон Елистратович, приподнявшись в кресле, издает неприличный звук:
– Без микробов, ха, – дергает головой, – смышленый, нашел оправдание, чертенок.
Входит маленький лысый человек в больших очках:
– Нижайшее почтение, Тихон Елистратович, к вашим услугам.
– Экономист?
– Так точно, менеджер по сбережению затрачиваемой вами неиссякаемой энергии.
– Без лишних слов. Скоро я умру, таков вердикт врачей. Хочу знать твое мнение о себе. Только начистоту, без всяких панегириков, от этого будет зависеть величина моей благодарности.
– Да, я никогда даже не употреблял слово панегирик. И не нужно. О вашем уровне руководства можно судить по моей должности. В других концернах таких должностей нет, не доросли.
– Что же,
