сердце. Он переживал за каждого из детей в отдельности и так хотел, чтобы между ними было взаимоуважение. Вот только как превратить свои желания в реальность и увидеть их тройную силу, если старший пылает неугомонными амбициями. Подойдя ближе к костру, он снова задумался:
«Как бы он и впрямь чего худого не натворил. Что мне делать? К каким богам взывать, чтобы всё было ладно. Странные мысли терзают меня и не дают покоя. На что же Кежай способен? Что же таит за спиной?»
– Тетя тебе плохо? – послышался голос Мирослава.
– Нет, нет. Я уже иду, – вытирая слёзы сказал Скворец и подошёл к столу.
– Что случилось, ты плакал? О нас? Мы что-то не так сделали?
– Нет Мирослав, просто искра в глаз попала… Жжёт, – садясь за стол сказал старик.
– Давай я посмотрю.
– Не нужно! – сказал младшему Скворец и отстраняясь от переживаний, тут же переведя разговор крикнул: – Эй девицы, медовой браги поскорей нам несите!
Одна из молодок быстро подошла с полным кувшином и разлила креплёный напиток по ковшам.
– Превосходно! За что будем пить? – разгорячившись спросил Кежай, хватаясь за ковш. – А то без починного слова совсем не подобает.
– Ещё раз за Дятла! – поднимая деревянный ковш предложил Скворец.
– А за кого ещё. Впрочем, разницы нет, – махнул рукой Кежай.
– Присоединяйся к нам Мирослав, пригуби медовой браги, отвлекись! – подталкивал Ризоват.
– Я не хочу, – отказался Мирослав.
– Давайте! Давайте! – выкрикнул Скворец и выпил медовуху до дна. Прибывая во хмелю он сказал: – Хочу вам, цёры рассказать интересную былину про моего леля.
– Тетя ты уже выпил. Может не надо. Кому нужны старые воспоминания, – пытался образумить его Миро.
– Ты даже не представляешь, что я хочу сообщить.
– Мне не интересно.
– А мне очень! – намекая младшему, чтобы не перебивал, сказал Кежай.
Скворец выпил ещё ковш и выпалил:
– Представляете на последней нашей встрече, когда мы помирились, Дятел невольно открыл, что был чародеем и мог творить разные чудеса. Тогда мне стало понятно, откуда он брал столь мощную силу. Однако Дятел заверил, что только эти дивные места предают ему твёрдость, но я думаю, он не всё мне сказал. Наверно у него был помощник, а может он пользовался заклинаниями. Я видел на его пальце сверкающий перстень.
Мирославу эти эмоциональные выплески сразу же не понравились. Он не понимал, почему отец так себя ведёт? Может всё ещё таит обиду на Дятла?
– Дятел был чародеем? – изумлённо спросил Кежай. – Занятно. Вот так весть! Каков старый скрытник. Я об этом совершенно ничего не знал.
– И я тоже, – пьяным голосом сказал Ризоват.
– Вот бы взглянуть на его камешки, – сверкая глазёнками сказал старший брат. – Может они драгоценные?
