этот был, скорее всего, посыльным. Он все время сверялся со своим микропеленгатором связи по КЭО (каналы экстренного оповещения), пытаясь поймать сигнал моего личного датчика. Вот он остановился около нашего яруса, внимательно вглядываясь в сидящих на трибуне зрителей. Никто не замечал этого ничем не примечательного человека. Все были поглощены удивительным зрелищем, творившимся сейчас на хрустальной грани между водой и небом, а он, казалось, вовсе не замечал представления, сосредоточенно изучая лица сидящих вокруг людей.
Вот наши глаза встретились, и на сухом лице посыльного отразилась слабая улыбка. Он стал пробираться к нашим сидениям и через минуту опустился на свободное место подле меня. Таня, заметившая, что я больше не смотрю на сцену, тревожно следила за ним. Посыльный снова улыбнулся.
– Влад Стив?
– Да, это я.
– Извините, что беспокою вас во время отдыха, – торопливо и вполголоса заговорил он, – но с вами никак не могли связаться. Пришлось прибегнуть к микропеленгатору.
– Что-нибудь случилось?
– Вас просят срочно явиться в Совет ОСО, лично к начальнику Особого отдела Громову. – Он протянул мне карточку вызова.
– Почему такая срочность? – удивился я.
Посыльный только пожал плечами и, уважительно кивнув, стал пробираться обратно к проходу, стараясь никому не мешать. Я повернулся к Тане. Она взволнованно смотрела на меня. Попросила:
– Можно я пойду с тобой?
– Не думаю, что это хорошая мысль, малыш, – осторожно и нежно я сжал ее запястье. – Лучше ты оставайся на празднике. Тебе ведь здесь нравится? Верно? Ну, вот и хорошо! А я скоро вернусь. Не волнуйся. Думаю, это ненадолго.
Таня опустила глаза, кивнула. Я поцеловал ее в щеку и стал спускаться по проходу, заполненному людьми.
Когда я вошел в кабинет Громова, начальник Особого отдела стоял у широко распахнутого окна и вдыхал полной грудью врывавшийся в комнату ветер, напоенный запахами цветов и прохладой водного простора. Он обернулся мне навстречу, радостно блестя глазами и протягивая жилистую руку.
– Что творится в Городе! А, Влад? Да что там, в Городе – по всей Земле! – на щеках его проступил слабый румянец. – Никогда еще не было такого грандиозного праздника! Ты только посмотри! – Он снова подошел к окну, увлекая меня за собой. – Это же настоящее людское море, полное молодости и задора жизни! А их лица? Ты когда-нибудь видел столько счастливых и радостных лиц сразу?
Я выглянул в окно, и хотя сам только что вырвался из этого шумного людского потока, вид празднично оформленного проспекта и площади Совета снова привел меня в восторг.
– Праздник Братства, – снова заговорил Громов, – это предвестник наступающей новой эры в истории земного человечества! Ты слышал, как сказали
