лишь на службу…
– Вот видишь, ма. Ты и на крыльцо еле-еле взбираешься.– выглянув в дверной проем, заметил Федя. – Зачем ещё и в церковь ходить? Тем более, в прошлый раз ты говорила, что батюшка смылся… Ой, прости, уехал… Вернулся что ли?
– Да, где уж там… – отдышавшись, с грустью ответила она и направилась на кухню.
– Тем более…Его нет, а ты все бегаешь.
– Так я же не к батюшке хожу, а к Богу, – указав пальцем в потолок объяснила старуха.
– Ну-у, опять двадцать пять, – облокотившись о дверную лутку возмутился Федя. – Посмотри вокруг, мама!
– А что смотреть! – остановившись у стола, удивилась она, – Я здесь всю жизнь прожила, все видела.
Измотанная старуха присела на стул у стола и подперла голову рукой. Ей никак не хотелось спорить со старшим сыном, тем более, после расставания с младшим.
– Да я не про то.., – отмахнувшись рукой, вошёл в комнату Федя. Я про войну… про ребят, что гибнут так из-за этих сук… понимаешь? Нет здесь Бога, Мама. Нет!
Старуха глянула на него так, словно обдала кипятком. Ошарашенный Фёдор, никогда не видящий её такой, тут же замолчал, поняв, что переборщил. Но спустя несколько минут выкрикнул:
– Серый! Ну где ты возишься?
– Захожу, Федь. Захожу ,– ответил тот из коридора, споткнувшись о стоящую обувь.
– Ну, наконец-то, – выдохнув Федя, увидев товарища. – Заблудился, что ли?
– Здравствуйте! – поздоровался гость, войдя в комнату.
– Здравствуйте!, – кивая головой ответила хозяйка, пристально разглядывая обоих:
"Они были очень похожи" – подумал она. "Оба невысокого роста, оба круглолицые и весьма упитаны, даже выбриты были одинаково – наголо. Вот только Федя более разговорчив." Однако, опомнившись, тут же указала гостю на диван, стоявший в углу комнаты, взмахнув в его сторону тростью. – Вы присаживайтесь. Я пока чайник разогрею.
– Нет, нет. – протягивая Феде рюкзак, возразил гость, – Нам ещё колону догнать нужно. Я в машине подожду. До свидания! – попрощался он и вышел наружу.
– Мы харчи везём на передовую, – как-то резко поменявшись в лице, сказал Федя, а поставил на стол рюкзак добавил, – Здесь моя доля…
– Куда же мне столько, – растеряно улыбнувшись, удивилась старуха.
– Бери, – настоял Федя, хлопая по рюкзаку, – Тут консервы какие-то, тушенка… Вообщем разберёшься.
– Но…
– Никаких "Но". Кто его знает, когда снова приеду…
Последние слова встревожили старуху, вернув то ужасное ощущение потери, которое она испытала сегодняшним утром, прощаясь с Андреем. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвернулся уставившись в пустой угол.
– Ты прости меня, мама. – тяжело дыша, прошептал Федя. – Прости за все.
– Да что ты, сыночек…
– Что говорил, что делал… Я ведь не со зла… Понимаешь?
– Сыночек. Миленький. Ну чего ты.
Федя
