выглядеть ровной, но, мельком глядя на себя в зеркало, понимала, что выражение лица её определенно выдаёт.
– Не останавливаемся, девоньки, не останавливаемся, продолжаем, – то и дело раздавался командный голос Аси Николаевны поверх подламывающихся ног бедных виллис-цветочниц.
Стоп! Евгения! Где твои мысли, скажи, пожалуйста, о чём ты сейчас думаешь? – строго спросила Ася.
– О ногах, Ася Николаевна.
– Боже мой, я с ума сойду с вами. О каких ногах, Евгения, вы думаете? – внимательные глаза Аси Петровской быстро затуманились досадой. – Твоя мышечная память должна быть УЖЕ достаточно проворной и крепкой, чтобы ты могла не думать ни о каких ногах. Твоё тело, твои ноги – это послушный механизм, который должен реагировать на название каждого pas, как на сигнал, и исполнять его точнейшим образом. Понятно? – сердито спросила Ася, девушка послушно закивала.
– Внимание! Всех касается. Вы должны приручить своё тело, превратить его в инструмент, способный выражать все ваши мысли, чувства и мечты, выражать и доносить до зрителя. На исходную! И запомните, вы не заводные куклы с перекрученной пружиной, от которой можно развалиться на куски, вовсе нет. Вы не куклы! Вы кто?! Вы виллисы, самые настоящие виллисы! И не думайте о корпусе, ногах, руках. Всё к чёрту! К чёрту! Вы должны не исполнять свою роль, а чувствовать её. Понятно? Где ваши чувства? Думайте о возлюбленных, о ваших прекрасных возлюбленных, которые от вас отказались. Что вы при этом чувствуете? Начали.
– Ася Николаевна, – после нескольких pas вновь заговорила Женя, – я могу быть Миртой? Или со мной что-то не так?
– Стоп, все остановились. Что вы сейчас сказали, Васильева?
Девушки прервались вместе с Соней Романовской и её бокастым «стейнвеем».
– Миртой, я не ослышалась? Ваша уверенность, Васильева, меня просто ужасает. Выйдите в центр, прошу вас.
Евгения выпорхнула и замерла посреди зала.
– Что не так? Взгляните на себя в зеркало. Всё не так. Мышцы у вас слабые, кости неокрепшие. Дальше имеет смысл продолжать или этим обойдёмся?
– Продолжайте, – Женя закивала головой, а сама подумала: «Ну чего ты прицепилась-то? Слово сказать нельзя».
– Ну, извольте. У вас, Васильева, нет скорости сокращения при исполнении туров и пируэтов, и этого уже более чем достаточно, чтобы прекратить этот бессмысленный разговор. Возвращайтесь на исходную, Евгения, объяснений достаточно.
Задетая за живое этой несправедливой тирадой, Евгения подчинилась и встала на прежнее место, злобно сверкая глазами.
– Девочки и мальчики, – уже на грани рабочего обморока продолжала Петровская, – как можно больше трудитесь над собой! Только дисциплинированные, только сильные мышцы способны справляться с техникой академического танца. Теоретическая часть окончена, и я от вас уже устала. Продолжаем, – скомандовала Ася, показательно спрятав зрачки за спасительные веки.
Через
