кий ветерок. Выйдя из машины, Нонна сказала, что все-таки удивительно, какой здесь чистый воздух, не то что в городе, где нечем дышать. Она это говорила каждый раз, когда они ехали в Берджи, то есть почти каждое воскресенье, и ему, Гарику то есть, это уже надоело и стоило невероятных усилий, чтобы сдержать себя и не взорваться, а только вздохнуть: «О, господи!» – на что Нонна не обратила никакого внимания.
Наполнив канистры, они вернулись в машину; Гарик завел мотор, и они поехали дальше. Дорога все время уходила вверх.
Они были муж и жена и ехали в горное село Берджи, которое находилось в пятидесяти километрах от города Еревана, где они жили. В столице они оба и работали врачами.
Несмотря на относительную близость, до Берджи можно было добраться лишь за час, а то и больше. Дорога была опасной и настолько узкой, что на ней две машины вряд ли могли поместиться рядом, а бесчисленные повороты просто изводили водителей. Справа были скалы, грозно свешивающиеся над дорогой и пугающие водителей частыми камнепадами; слева же на протяжении всего пути была пропасть. А далеко внизу была долина, выжженная солнцем. Сверху, с дороги, были видны три села, находящиеся друг от друга на небольшом расстоянии (во всяком случае, так казалось сверху), кажущиеся тремя зелеными островками среди этого безжизненного океана. Дальше поднимались цепи высоких синих гор, которые были видны из-за не сгустившейся пока еще дымки. За горами была уже другая страна.
– А интересно, как там, за горами? – спросила Нонна, открывая одну из маленьких канистр, чтоб выпить воды, и выливая воду себе на юбку в цветочках. У нее были красивые волосы, красивые ноги и красивые очки.
– Не знаю, – ответил муж. – Не все ли тебе равно? – Гарик переключил скорость и, секунду посмотрев на горы, снова сосредоточился на дороге.
На этой дороге часто случались аварии. Недавно, например, в пропасть из-за тумана свалился рейсовый автобус, возивший отдыхающих из пансионата в город. Пансионат этот был в поселке Кармрашен, и пассажиры автобуса все ехали в Ереван. В Ереване они должны были сесть в самолет и лететь по домам, но все они, в том числе и шофер автобуса, погибли. Автобус с трудом вытащили из пропасти с помощью огромного крана.
Гарик почему-то вспомнил об этой аварии. Это было как раз на этом участке пути, и, несмотря на то что он знал все повороты и вообще всю дорогу наизусть, решил быть внимательным и не рисковать.
Было лето, и было утро, и было прохладно, и дымка еще не сгустилась над долиной и не скрыла синие горы, за которыми была другая, бог весть какая страна, но уже через час-полтора все изменится. Станет невыносимо жарко, асфальт закипит, и от этого станет еще жарче; синие горы исчезнут, исчезнет и долина внизу, и три села уже не будут видны; все изменится, как будто и не было ничего…
Впереди был последний поворот, который Гарик отлично взял. Подъем кончился и пропасть слева тоже, и уже пошли поля. Справа тоже было поле, у края которого начинались дома, поднимаясь по склону невысокого холма. Дом друга Гарика и Нонны, к кому они приезжали в гости почти каждое воскресенье, был одной из нижних в этой лестнице из домов, и из окон открывался прекрасный вид на поля и долину внизу.
Машина остановилась у зеленых ворот. Нонна вышла и, потянувшись, сказала, что удивительно, какой здесь великолепный воздух, не то что в городе…
«Ну и черт с тобой!» – подумал Гарик и пошел открывать ворота.
Догадывалась Нонна уже давно, но неделю назад убедилась в том, что Гарик завел себе любовницу. «Поживем еще немного так», – думала Нонна, у которой были красивые волосы, красивые ноги, красивые очки и юбка в цветочек. Но она не знала, что очень скоро Гарик бросит все, бросит Ереван и поселится в этом самом поселке Берджи. Он будет звать с собой и ее, но она не согласится…
Часть первая
Глава 1
Унан был коренным арцвабердским крестьянином. Занимался земледелием и садоводством. Был знаменитым в округе кузнецом и родил троих сыновей: Григора, Ахагюла и Месропа. Первую мельницу в Арцваберде, которая действовала многие годы, построил именно он. Прибыль же с нее распределялась поровну между семьями сыновей, которые разделились, построив собственные дома, но все равно продолжали жить одной большой и шумной семьей.
Григор долгие годы был кехвой[1]. Ахагюл же, известный своей начитанностью, мудростью и стремлением к самообразованию, стал земледельцем, посадил большой фруктовый сад. Ну а Месроп в совершенстве владел ремеслами каменотеса, укладчика стен и кузнеца. Он также занимался садоводством. Говорят, стены медеплавильни, основанной в Дзорке предпринимателем из Шуши Мелик-Азаряном, воздвигал именно варпет[2] Месроп Унанян. Он же выстелил ложе первого в Дзорке оросительного канала, когда Дзорк только-только готовился стать городом.
У Месропа Унаняна было два сына – Ашот и Арам. Оба окончили местную
Сельский староста (
Мастер (
