ости; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны.
Я говорю: «Я», подразумевая Советский Союз,
Я говорю: «Советский Союз», подразумевая себя.
Цивилизованное общество – это такое общество, в котором его члены не унижают друг друга, в то время как достойное общество – это общество, где институты не унижают людей.
© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2018
В этом году исполняется 25 лет действующей Конституции Российской Федерации, и в отблеске этого события почти забылось, что в июле состоялся еще один юбилей – 100 лет со дня принятия первой российской-советской конституции. Думаю, никто не станет отрицать, что каждый из двух основных законов по-своему открывал новую страницу правовой истории России, провоцировал потребность в переосмыслении понятия права и лежащей в его основе идеи достоинства личности.
Достоинство личности: становление правового института
Наличие личного достоинства отличает человека от других живых существ[1]. И эта присущая только человеку черта основывается на его способности осуществлять свободный выбор, как строить свою жизнь, а также на фундаментальном праве требовать от других уважения к своему выбору. Теперь такое понимание достоинства кажется очевидным. Однако наука не сразу пришла к этой трактовке права на защиту человеческого достоинства.
В древности и в Средневековье личное достоинство само по себе не имело значения. Речь шла об оценке пользы, которую тот или иной свободный человек приносил обществу, занимаясь конкретным видом деятельности и принадлежа в силу этого к определенной социальной группе. В Русской Правде такой смысл выражало слово «путь»: по «пути» определялась сумма возмещения за оскорбление (бесчестие) отдельных лиц. Позднее относительно равное достоинство лиц признавалось только внутри сословия. Иными словами, на человека «наводилось» достоинство коллектива, тогда как ни о самосознании, ни тем более внешнем признании автономной личности разговор не шел.
Принятие идеи индивидуального достоинства лица в силу простого факта рождения его человеком утверждалось в истории непросто, по мере гуманизации общества, провозглашения в нем принципа формального равенства (равнодостоинства) всех граждан и свободы от государственного произвола. В Российской империи, по крайней мере со времен Екатерины II, тоже искали формы, позволявшие сочетать сословные интересы с индивидуальными, закрепляя за всеми подданными некоторый минимальный универсальный статус. Значимая подвижка в направлении правовой свободы происходит в 1861 г. Правда, отменить крепостничество пытались так, чтобы, дав крестьянам личную свободу, обеспечить интересы теряющих важную привилегию крепостников, традиционной опоры престола. Результат превзошел все ожидания: в пренебрежении было оставлено как право собственности помещиков на землю, так и очевидная невозможность для большинства освобожденных крестьян прокормиться надельной[2] землей. Как метко выразился поэт:
Порвалась цепь великая,
Распалась и ударила:
Одним концом – по барину,
Другим – по мужику.
Похоже, что без потерь из реформы вышла тогда только государственная казна, которая расплатилась за помещичью землю ценными бумагами, а с крестьян до 1906 г. получала в казну живыми деньгами стоимость кредита с приличными процентами. Только 23 апреля 1906 г. в новой редакции Основных законов Российской империи состоялось законодательное закрепление универсального статуса российских подданных, основанное на идее их равнодостоинства и свободы от произвола государства.
Дальнейшее оформление понятия достоинства личности связано с юридическим закреплением права на достойное существование. Эта ипостась достоинства личности до сих пор остается наиболее уязвимой для критики со стороны юристов. Главный адепт этой идеи, русский правовед П. И. Новгородцев, считал важным условием процветания общества обеспечение «для каждого возможности человеческого существования и освобождение от гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно»[3].
Доказывая юридический характер притязания на достойное существование, он рассуждал следующим образом:
Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима и ззабота о материальных условиях свободы… Именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее осуществления; во имя достоинства личности оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое
Thinking Ethically: A Framework for Moral Decision Making. Developed by Manuel Velasquez, Claire Andre, Thomas Shanks, S.J., and Michael J. Meyer // etthiics/publications/iie//v7nl/thiinkiing.httml.
Размер крестьянских наделов, которые обязан был предоставить помещик, определялся законодательством и затем в каждом конкретном случае согласовывался на сходе в присутствии помещика и мирового посредника.
