надо позвонить маме.
Господи, я выгляжу как идиот. Еще больший, чем она.
– Бобби, мне надо идти, тут какой-то придурок должен позвонить маме. Перезвоню минут через пятнадцать, ладно? Ну да, парень, – она оглядела меня сверху донизу. – На нем футболка с роботом. Да, загорелый… Тощий.
Я развел руками, как бы говоря: В чем проблема?
– Ладно, Бобби, я тебя лублю… Нет, ты первый вешай… Нет, ты…
– Давай уже, – прошептал я.
Она встала и дала мне трубку:
– В твоем распоряжении.
– Спасибо, – ответил я. Она закатила глаза. – Лублю, – передразнил я ее, пока она уходила по коридору.
Я сунул в телефон карточку и набрал мамин номер.
– Алло?
– Привет, мам.
– Матиас, как ты там, милый?
– Хорошо. Вот как раз заселился.
– Ты папе звонил?
Я зажмурился. Я перевелся в Нью-Йоркский университет исключительно для того, чтобы между мной и моим разочарованным во мне отцом оказалась вся страна. Даже несмотря на все мои университетские призы за лучшие фотографии, он считал, что будущего в этом нет.
– Нет, пока только тебе.
– Мне везет, – серьезно заявила она. – Как общежитие? Ты уже видел фотолабораторию?
Мама единственная, кто поддерживал меня. Ей нравилось быть сюжетом моих фотографий. Когда я был маленьким, она отдала мне старый фотоаппарат своего отца, с чего и началось мое увлечение. В десять лет я снимал все и всех, кого только мог.
– Общага нормальная, лаба отличная.
– Ты с кем-нибудь уже познакомился?
– С девушкой. Ее зовут Грейс.
– А-а…
– Нет, мам, это не то. Мы просто общались. Я ее и встретил-то только вчера, и мы несколько минут потрепались.
Девушка-с-лублю вернулась. Она уселась на кушетку, картинно оперлась на руку и уставилась на меня снизу вверх. Ее перевернутое лицо действовало мне на нервы.
– Она тоже изучает искусство?
– Да. Музыку. Она симпатичная.
– Ну и прекрасно.
Я слышал, как в телефонной трубке звенит посуда. Я подумал, если бы мама все еще была замужем за отцом, она бы не мыла посуду сама. Мой отец был успешным юристом в сфере развлечений, а мама преподавала искусство в частной школе за скудную зарплату. Они развелись, когда мне было четырнадцать. Отец сразу же женился снова, а мама так и не вышла замуж. Позже я решил жить с отцом и мачехой, несмотря на то что в крошечном мамином домике в Пасадене всегда было более уютно. Но у отца было больше места для нас со старшим братом.
– Ну и хорошо. Александр сказал тебе, что сделал Монике предложение?
– Правда? Когда?
– За несколько дней до твоего отъезда. Я думала, ты уже знаешь.
Мы с братом не разговаривали, особенно про Монику, которая когда-то была моей девушкой.
