у которого буквально вытащили все внутренности. Стены и землю «украшали» пятна крови. А прямо за мертвецом стояла их испуганная подруга Грейс Рендалл, которая дрожащими руками обхватила себя за голову.
Никто не успел среагировать – полицейская сирена захватила пространство.
Дальше всё происходило в полном хаосе.
Полицейские принялись осматривать труп и место преступления, и так как Грейс была не способна выдавить из себя ни слова, на все вопросы отвечал Тайлер.
Тем временем девушку, находившуюся практически на грани срыва, пытался успокоить Джеймс. Они отошли дальше, туда, где стояла машина парня, ибо мисс Рендалл даже смотреть не могла в ту сторону, где нашла мёртвого юношу.
– Сегодня полнолуние? – единственное, что спросила Рендалл после десяти минут тишины.
– Нет, Грейс, оно будет только через несколько недель. – Джеймс даже не удивился странному вопросу подруги: он считал, что люди в таком состоянии могут спрашивать и говорить всё, что угодно. Всё-таки Грейс действительно пребывала в ужасе.
Девушка дрожала так сильно и дышала так часто, что парню не оставалось ничего кроме, как крепко обнимать её, покорно ожидая, когда она сама захочет объяснить ситуацию. Он волновался: бойкая, прямолинейная, жёсткая Грейс Рендалл едва борется со слезами от страха, что совершила нечто ужасное; нет, это не она, конечно, убила того несчастного, но и находить его глубокой ночью, не помня ничего, в её планы не входило.
Андерсон не отпускал её ни на секунду, словно боялся, что она сорвётся, так что постепенно девушка пришла в себя; её дыхание нормализовалась, и она даже была способна говорить с иронией.
– Не смей снимать меня для своего материала, – усмехнулась она.
Джеймс пока юмор не оценивал: он переживал намного больше, чем показывал внешне.
– Обещаю, что не буду.
Грейс поняла, что шутить бесполезно, по крайней мере сейчас; чтобы убедить друга – да и себя, – что всё постепенно приходит в норму, она решила рассказать, что, собственно, случилось с ней этой ночью.
– Последнее, что я помню, – тихо начала она, – это то, как вернулась домой около двенадцати ночи. Тётя спросила, почему так поздно, и я ответила, что во второй раз ездила к родителям. Их снова не было дома; я прождала до самой ночи, но они так и не вернулись… Мы долго разговаривали с ней. Потом тётя пошла спать, и я вроде бы тоже собиралась, но тут… пустота. Помню лишь отрывки: вызываю такси, называю какой-то адрес, еду… Когда я «очнулась», то уже стояла перед окровавленным трупом. В панике позвонила Тайлеру, и вот, как видишь… – только сейчас девушка отстранилась от друга, хоть и рядом с ним чувствовала себя в большей безопасности.
Что-то подобное представлял себе Джеймс, пока они с Тайлером ехали сюда. Если ещё в ситуации с Марвином парень мог загнать себя в какие-то рамки, убеждая собственное сердце, что это не его дело, то проблема Грейс не могла не взволновать его – всё-таки
