несколько часов. Послание было коротким. Старший любил поговорить, но писал всегда с неохотой. «Получил зов Нимуэй, – рапортовал Вульф. – Твоя просьба выполнена. В Удомельском приюте новый воспитанник. Если кому понадобится, посылай туда. Еще велела передать: опасность в той, которая танцует. Что-то она подобрела? Ты не наделал глупостей?». «Нет, – мысленно ответил на этот вопрос Лука. – Кажется, я, наоборот, поумнел». Но писать об этом начальнику смысла не было. Не поверит. В письме обнаружился постскриптум: «Машину урод угнал в Новгороде. Обращен не там. Копай сам, – а еще ниже всего два слова. – Пресса Выборга».
Рыцарь доел мороженное, оказавшееся вполне приличным на вкус. Потом он допил не такой вкусный чай. В это время поисковик Яндекса подбирал по новостным сайтам информацию. На четвертом же клике Лука обнаружил отсканированный газетный разворот с броским заголовком: «Сестра продала в рабство собственного брата, ради многомиллионного наследства». На фотографиях был мальчишка. Лет десяти, с круглым веснушчатым лицом. Когда-то он еще мог улыбаться в объектив. Чуть ниже был другой снимок. Рыцарь увидел знакомое лицо девушки из той странной комнаты. «Я иду», – мысленно сказал он ей, и отключил Интернет. За оконном опять начал падать снег. …
10.
Комната была той же. Темная, неуютная и холодная. Комната для допросов в маленьком городке, где еще помнят про Средневековье. Тот же обветшалый стол, то же затянутое паутиной и грязью окно. И девушка, в принципе, та же. То же симпатичное худенькое личико, те же удивительные глаза. И аура сияла ярко белым. Только вместо белой почти невинного вида блузочки на ней была другая – черная, сильно приталенная, на молнии, провокационно расстегнутой так, чтобы при желании можно было увидеть кружево лифчика. Сменился у девушки и цвет волос.
– Между прочим, – сообщил ей Лука. – Такой чисто русый цвет очень красив. И встречается редко.
– Что, так хуже? – она взглянула на него с вызовом.
– Да нет, – он окинул ее чисто мужским оценивающим взглядом. – Ты готка?
Она откинула назад, ставшие теперь черными, волосы.
– Нет, но так прикольнее.
– Угу, – он уселся с опаской на один из стульев. – Покурим? Тебе «Вог»? Или «Гламур»?
– А нет чего-нибудь нормального? – она с завистью покосилась на его пачку «Собрания».
– Они крепкие, – он протянул ей сигарету, передал зажигалку, жалея, что зря потратил время около ларька, осматривая модные молодежные пачки. – Давай по делу. Тебя подозревают в похищении брата.
Она кивнула. На лице появилось какое-то отчужденное выражение. Луке вдруг показалось, что она замкнулась в себе.
– Это он? – рыцарь выложил на стол фотографию мальчика.
Девушка вздрогнула, убрала руки со стола. Она неотрывно смотрела на фото, но, как будто боялась дотронуться до изображения.
– Он жив? – ее голос чуть сел.
