важнее!"
Проводник успокаивающе похлопал Шестого по руке, пересел на пол и приобнял это тщедушное тело, позволив пролиться слезам на свое плечо. Свободная рука мистера Шесть обхватила Проводника за пояс, прижимаясь сильнее точно в попытке вспомнить, каково это было– обнимать родного человека, подарившего жизнь. Проводник кивнул сам себе и разомкнул объятья, переложив его себе на колени, запуская свои пальцы в короткие, но неизменно курчавящиеся волоски, отросшие после отказа от химиотерапии.
–А может, она просто уже тогда чувствовала, что лучшему просто не бывать? – шептал парень, обнимая колени Проводника, – Может, хваленая женская интуиция сработала и она просто решила абстрагироваться от большей боли? Не поверишь, но я надеюсь на это! Надеюсь, что мама любит меня, что она просто оказалась слаба духом, но все еще любит меня! Что она думает обо мне и даже думать забывает о том, чтобы вычеркнуть из своей памяти… Я в… стараюсь верить в это– она где-то недалеко и наблюдает за мной, оберегая от опасностей…– "Бред собачий!" – …и невзгод так, как может! – должно быть, неуверенность Проводника передалась через пальцы, на миг застывшие, в следующую же секунду продолжившие свои ласкающие движения, – Не веришь, да? Считаешь, что я рехнулся в своей наивности? Да, может это и так… Но я не оставляю надежду! – он запнулся, – Вернее, хотел бы не оставлять… Одними надеждами, как и всегда, не натешишься. Как бы я не старался, но я теряю веру во все это. – еще одна слеза стекла по внутреннему уголку глаза, капнув с переносицы на пол.
"Контракт важнее!"– и Проводник наклонился к клиенту, положив свою вторую руку ему на плечо. Резко обернувшись, Шестой обнял его в ответ как мог, сжимая своими руками. Он не рыдал навзрыд, но в воздухе зависла тяжелая атмосфера боли, словно выпариваясь из всех пор молодого человека. Однако Проводник в своем лицемерии не замечал этого. Да, он старательно корчил из себя то, что нужно, но как фальшь снова смогла стать незаметной Шестому, когда первый звоночек издал звук? Должно быть, захлестывающее горе обладало значительно большей силой, что затуманило разум. Или Проводник действительно был настолько хорош? Какая разница, если все получали, что хотели?
Тело сотряслось в новом приступе кашля, отвратилось от Проводника и излилось новой порцией рвоты. Столь продолжительное в своей жалости зрелище– правильно, что он наконец-то решил умереть.
Кашель перемежался шепотом, благой гость наклонился к мученику поближе.
–А потом… когда отец умер и когда она, то есть я… дед взял меня к себе. Не дал зачахнуть, не отдал в приют… растил, как собственного сына, несмотря на свою старость. Он действительно много суетился со мной, старался окружить любовью, старался заменить отца, мать, и дать мне то, чего я был лишен. Он столь многому меня научил, столько мне показал… – Шестой чуть повернул лицо к Проводнику, улыбнулся, – Он действительно дал мне все, чего мне не хватало. Я боролся
