графа Шувалова, который извещал, что накануне протокол подписан им и маркизом Солсбери, но все-таки окончательное решение вопроса о конгрессе зависит от удаления нашей армии из-под Константинополя. Вследствие этого решено было подтвердить князю Лобанову необходимость скорейшего очищения турецких крепостей, причем нашему послу в случае крайности предоставлялось уступить даже и требованию турок относительно права занять укрепленную Чаталджанскую позицию. В то же время телеграфировано послу нашему в Берлине, чтобы склонил князя Бисмарка действовать на турок через принца Рёйсса, а графу Шувалову снова дано знать, что без оставления турками по крайней мере Шумлы и Варны мы не можем отойти от Константинополя, как бы сами ни желали ускорить решение этого вопроса.
В одной из последних телеграмм граф Шувалов писал, что Солсбери не находит препятствий к исполнению турками нашего требования; но между тем, по сведениям, Лейярд всеми силами противится этому. Графу Шувалову приказано предложить маркизу Солсбери со своей стороны оказать содействие скорейшему исполнению желанного обеими сторонами отвода войск от Константинополя.
В пятницу я оставался в Царском до трех часов, и мы успели с Гирсом отредактировать все телеграммы, назначенные к отправлению нашим послам в Лондоне, Берлине, Вене и Константинополе.
Сегодня я опять ездил в Царское с докладом. Никаких еще положительных ответов нет. Турецкие министры обещали князю Лобанову сегодня же решить вопрос об оставлении крепостей. За неимением новостей прочитаны отправленные вчера телеграммы, а также извещения графу Шувалову и Убри о назначении их представителями России на конгрессе. Оба они просят разрешения перед открытием конгресса приехать хоть на два дня в Петербург.
По случаю именин великого князя Алексея Александровича я должен был явиться на прием по окончании обедни и к завтраку; но к трем часам опять был уже в Петербурге и, чтобы несколько рассеяться и отдохнуть нравственно, поехал прокатиться по островам с дочерью Ольгой. Погода была прекрасная, и мы вполне насладились яркой свежей зеленью островов.
21 мая. Воскресенье. По случаю именин великого князя Константина Николаевича ездил утром из Царского Села в Павловск, а потом вместе с Гирсом [и Капнистом] сочиняли проекты ответных телеграмм к нашим послам, с уведомлением их о положении дел как в Лондоне, так и в Константинополе. Всё утро прошло в ожидании назначения государем общего нам обоим доклада. Государь принял нас только в четвертом часу, и притом мы были приглашены к обеду, так что должны были оставаться в Царском до девяти вечера.
Перед обедом получено из Берлина известие о новом покушении на жизнь императора Вильгельма. На этот раз обошлось не так благополучно, как прежде[24].
22 мая. Понедельник. Приехав в Царское Село, я узнал от Гирса о важной новости: граф Шувалов извещает, что Англия согласилась на конгресс, не связывая открытие его с вопросом
Предыдущее покушение было совершено 11 мая, и тогда император остался невредим, но в этот раз он получил несколько тяжелых ранений. –
