мама, нужно заплатить очень дорого, – заявил мальчик.
Потом он добавил ещё несколько слов на непонятном мне языке.
– Артур хочет поближе посмотреть на ваших артистов, – обратилась ко мне молодая женщина.
Я сделал знак Капи, и он прыгнул на палубу.
– А другие? – закричал Артур.
Зербино и Дольче последовали за своим товарищем.
– А обезьянка?
Но я не решился пустить туда Душку: я не был уверен в нём. Я боялся, что, очутившись на палубе, он начнет выкидывать такие штучки, которые могут не понравиться молодой женщине.
– Разве ваша обезьянка злая? – спросила она.
– Нет, но Душка большой проказник, и я боюсь, что он будет себя плохо вести.
– Тогда идите с ним вместе.
При этих словах она сделала знак человеку, который стоял у руля, и тот, пройдя на нос лодки, перебросил на берег мостки.
Теперь я мог, взяв арфу на плечо и Душку на руки, спокойно войти на палубу.
– Обезьянка, обезьянка! – закричал Артур.
Я подошёл к мальчику, и, пока он гладил и ласкал Душку, я внимательно его рассматривал.
Удивительное дело! Он на самом деле был привязан к доске.
– У тебя есть отец, дитя мое? – спросила меня молодая женщина.
– Да, но в настоящий момент я остался один.
– Надолго?
– На два месяца.
– Бедный мальчик! Как же ты проживёшь один целых два месяца?
Я рассказал ей о том, как Виталиса посадили в тюрьму за то, что он заступился за меня, и как с тех пор я не заработал ни одного су.
Во время моего рассказа Артур играл с собаками, но он всё слышал.
– Вы, должно быть, страшно голодны! – воскликнул он.
Услыхав его слова, собаки принялись лаять, а Душка начал яростно тереть живот.
– Мама!.. – сказал Артур.
Мать поняла его просьбу. Она произнесла несколько фраз на непонятном мне языке, и женщина, которая смотрела на нас в полуоткрытую дверь, тотчас же принесла маленький накрытый столик.
– Садись, дитя мое, – обратилась ко мне молодая дама.
Я не заставил просить себя дважды, положил арфу и живо сел за стол. Собаки уселись вокруг меня, а Душка вскарабкался ко мне на колени.
– А твои собачки едят хлеб? – спросил меня Артур.
Едят ли они хлеб! Я дал каждой из них по кусочку, и они с жадностью проглотили его.
– А обезьянка?
Но Душка уже сам о себе позаботился. В то время как я кормил собак, он схватил кусок пирога, которым и давился теперь под столом. Я тоже взял ломоть хлеба и если не давился им, как Душка, то ел его с не меньшей жадностью.
Артур молча смотрел на нас во все глаза, поражённый нашим аппетитом.
– А где бы вы сегодня обедали, если бы не встретились с нами? – спросил Артур.
