заставить папу прикладывать больше усилий, а Пейдж – чаще улыбаться. Я принялась чиркать ручкой на салфетке. Записывать то, что радует их обоих: фильмы, друзья, сладости, концерты. Но это все временные решения. Даже если у меня получится к чему-нибудь подтолкнуть папу с Пейдж и наша жизнь изменится к лучшему, долго это не продлится. Наверное, всего пару часов. А мне хочется, чтобы наша семья снова стала обычной. Хотя бы отчасти.
Я неосознанно вывела на салфетке портрет и, только завершив его, осознала, что он мамин. Я посмотрела на нее. Она нас связывала, и без нее, наверное, мы не сможем держаться вместе.
Но мне не хочется в это верить. Должен же быть способ все исправить.
К началу урока естествознания на следующий день я снова упала духом. Я обдумала все варианты и пришла к выводу, что спасти нас может только мама, а ее больше нет. Исайя плюхнулся на стул рядом со мной и помахал пачкой бумаг.
– Результаты исследования! – объявил он, пружиня на стуле и улыбаясь от уха до уха.
Я не удержалась и рассмеялась.
– Столько всего интересного нашел про призраков! – добавил Исайя.
Я ухмыльнулась:
– Не сомневаюсь, что в Интернете про них много забавного.
– Ты не поверишь, сколько вокруг них шума! Да дело не в этом. Я говорю о науке. Просто потрясающе. Энтузиасты анализируют химический состав антиматерии, качество воздуха и даже скорость звука. Теорий – море! Круг однозначно надо сузить. Можно, конечно, обсудить, существуют ли призраки на самом деле или нет, но об этом и так куча всего написано. Я предпочитаю физику, так что предлагаю пойти этим путем.
– Физику?
– Ну да, перемещение и все такое. Как привидения двигаются, как мы замечаем их движения. Траектории и тому подобное.
– Об этом есть настоящие научные работы?
– Ага. Тысячи. Много кто увлекается пара-нормальной активностью.
– Надо же, – прошептала я.
Никогда об этом не задумывалась. Мне нравятся истории про призраков, но меня не особенно интересовал труд людей, которые пытаются доказать наличие потусторонних сущностей в мире. И я говорю не про чокнутых «охотников за привидениями».
– Не понимаю, ты-то чего удивляешься? Сама же вчера сказала, что большинство мечтает о том, чтобы призраки существовали на самом деле!
В голове у меня словно взорвался фейерверк.
– Вот оно!
– Что?
Около секунды я молча смотрела на Исайю, решая, говорить ему или нет. Но все-таки он единственный, кому я могу рассказать.
– Как считаешь, почему люди хотят, чтобы призраки существовали?
Исайя прислонил карандаш к щеке:
– Они скучают по близким.
– Правильно. Зачем они проводят сеансы со спиритическими досками?
– Чтобы поговорить с любимыми.
– Ага. Они ждут от них весточки. Возможности узнать, каково им там… В потустороннем мире.
– Ясно-о-о-о, – протянул Исайя,
