миссис Бурман нанесла тяжелый удар ОЖС. «В обычном мире сестру Анахату преследовали печали и горести, – говорит источник. – Потому она и пришла к нам, в “Общину жизненной силы”: захотела разорвать порочный круг безысходного отчаяния. Сестра Анахата усердно трудилась, чтобы оставить прошлое позади, и жила в радости. Когда же из внешнего мира хлынула тьма и повлекла сестру Анахату за собой, нам следовало это заметить. Следовало быть восприимчивей к ее душевному состоянию. Однако нас поглотили заботы по поддержанию привычного жизненного уклада в условиях столь пристального внимания к коммуне. Мы занялись другим и бросили сестру в беде. Кровь сестры Анахаты на наших руках».
ОЖС берет на себя ответственность за смерть Эрин Бурман. Однако какую часть этой ответственности следовало бы переложить на плечи Поппи Парнелл и ее патронов из «Werner Entertainment»? Или на тех из нас, кто жадно глотал каждый новый выпуск подкаста? Или азартно щелкал на иконку сайта reddit.com и обменивался там гипотезами? Или разыскивал в «Гугле» участников этой непридуманной жизненной драмы? Возможно, большой ажиотаж вокруг трагедии длиной в тринадцать лет стал непосильной ношей для Эрин Бурман. Возможно, на руках каждого из нас есть немного крови.
Глава 5
Я приземлилась в аэропорту О’Хара усталая и с головной болью. Последний раз я стояла в этом шумном зале десять лет назад, убитая горем и доведенная до отчаяния. Тогда я уехала рано утром, пока тетя А. и Эллен еще спали, и проплакала почти всю дорогу. Когда добралась до аэропорта, слез уже не осталось. В голове болезненно пульсировало от рыданий, в горле першило, опухшие глаза жгло. Я стиснула в ладони посадочный талон – билет в один конец, в Лондон, оплата с кредитки, полученной от тети на крайний случай, – и паспорт, оформленный для не состоявшегося путешествия в Мексику на весенних каникулах, и набрала тетин номер.
Она ответила сонным голосом, и я почувствовала себя виноватой.
– Тетя А., – с трудом произнесла я.
– Джози? – тут же встрепенулась она. – Ты в порядке?
– Нет. – Вновь подступили рыдания. – Не в порядке.
– Ранена? Где ты? Расскажи, что стряслось.
– Спроси у моей сестрицы, – неожиданно ядовито выпалила я. – Не хочу об этом говорить. Просто звоню сообщить, что домой я не вернусь.
– Успокойся. Что натворила Лани?
Ее имя едва не вызвало у меня новый приступ истерики.
– Я не хочу… Не могу. Прости. Но, пожалуйста, знай, я тебя очень люблю. И буду страшно по тебе скучать. Напишу, когда…
– Джозефина Мишель! – перебила тетя звенящим голосом. – Ты не бросишь меня, как бросило все остальное семейство!
– Мне пора, – прошептала я. – Машина на долгосрочной стоянке в аэропорту О’Хара. Прости.
Хуже всего было то, что жалости я не чувствовала. Ну, почти не чувствовала. Тетя – добрейшая женщина, с невероятным
