улицу, туда, где бушует буря.
– Ты знаешь эту песню? – спросил Джесси.
Я покачала головой. Вместе с исходящим от него запахом дождя я почувствовала аромат его одеколона, отдающий кокосовой стружкой и немного пряный.
– Я тоже ее не знаю. Думаю, она очень старая. Может быть, ее сочинили еще до того, как мы родились. – Джесси прочистил горло. – Во всех медленных старых песнях есть соло на саксофоне. Ты это когда-нибудь замечала? Как будто это был обязательный элемент. – Я была поражена, потому что вдруг поняла, что сейчас Джесси тоже нервничает. Я поняла это по его голосу, уловив в нем едва-едва заметную дрожь, которую мой слух смог различить только потому, что я находилась от парня совсем близко. Меня охватил восторг. А Джесси продолжал путано говорить, все более волнуясь: – Знаешь, ведь выражение «медленный танец» – это оксюморон. Потому что разве его вообще можно назвать танцем? Настоящим танцем? Он больше похож на топтание на месте. Или если бы мы были…
– Пожалуйста, заткнись, – прошептала я. – А то ты перестанешь мне нравиться. – И я рассмеялась, потому сказала сейчас абсолютную глупость, ведь в этот же самый миг я поняла – какая-то часть моего сердца будет любить Джесси вечно. Это был миг, который я буду помнить до самой смерти.
– Погоди-ка! Стало быть, я тебе только нравлюсь? Только и всего? – спросил Джесси и чуть-чуть отстранился, делая вид, что оскорблен.
Я прикусила нижнюю губу и сделала большие глаза:
– Ну, хорошо. Я признаюсь… – Я чуть-чуть повернула голову набок и положила ее Джесси на грудь. – Я люблю тебя, Джесси Форд.
Я собиралась сказать это словно в насмешку, однако мой голос прозвучал как-то очень ясно, тихо и беспредельно искренне. Я заметила эту искренность в своем тоне, и Джесси наверняка тоже. Я почувствовала, как внезапно напряглось его тело, но даже если бы это было не так, мои щеки вспыхнули, и Джесси конечно же ощутил их горячее прикосновение к своей прохладной коже, так что я выдала себя с головой.
А потом все произошло так стремительно, что я даже не успела ни о чем пожалеть. Неожиданно, как гром среди ясного неба, мое тело резко откинулось назад, и огни над моей головой стремительно промелькнули, словно падающие звезды. Это был вовсе не медленный романтичный наклон назад, скорее было ощущение, будто мне пытаются сломать спину и шею.
Когда я снова выпрямилась, руки Джесси отпустили меня, и я лишь через секунду поняла, что со мной происходит. Мы с Джесси вдруг перестали медленно танцевать, хотя из динамиков по-прежнему лилась все та же медленная песня. Он согнул ноги в коленях и толкнул меня бедром, как в хоккее, и я невольно отлетела в сторону. Потеряв равновесие, я попыталась было обрести его вновь, но тут Джесси вдруг расставил ноги, ткнулся пахом в мою голую ногу и вдавил в нее сзади свой член, словно в такт несуществующему ритму. Он действовал жестко, почти так, будто я была членом футбольной команды противника, у которого он пытался отобрать мяч. К несчастью, я была к этому не готова, а Джесси ни о чем меня не предупредил, потому что,
