style="font-size:15px;"> Я поклялся, что отомщу, но первые два года такой возможности не представлялось. Всё же мы учились на разных курсах, да и дел хватало: учёба, соревнования, девушки. Но время от времени случалось: вроде бы всё хорошо, а тут напорюсь взглядом на эту – и сразу вспоминаю, что омрачает мне жизнь.
Она слишком выделялась. Всегда одна, всегда независимая… и ещё я слышал, что она охрененно хорошо учится.
Это тоже ни в какие ворота не лезло. Непростительно. Как смела жалкая глупая человеческая девица соображать лучше, чем выпестованные поколениями тёмные?
Ведь ясно же – мы любимцы богов, а люди – трава под нашими ногами.
Но эта чёртова Триана будто задалась целью опровергнуть все мои представления о людях.
Мысль о том, чтобы использовать её как донора магических сил, мне подкинул Сартр. Сразу, едва я вышел из лазарета. Привёл меня к себе в кабинет и спокойно, обстоятельно разложил всё по полочкам.
Мол, в соревнованиях по магборьбе я в таком виде участвовать не годен. Даже к учёбе, мол, Сартр меня допустить не в силах, я ведь завалю первую же магическую практику.
А значит, академический отпуск.
Непременно пойдут слухи, что старший сын Фальвертов недостоин и слаб. Это не только бросит тень на имя рода, я сам окажусь мишенью для пересудов. И уж карьеру это мне тоже испортит.
Но есть выход.
Довольно деликатный, доступный только при очень удачном стечении обстоятельств… но в принципе возможный.
Триана.
Да, я, конечно, читал, что раньше мы использовали людей в том числе именно так, как источник для восстановления. Но слышать – совсем не равно возможности ощутить это самому.
Сартр не стал многословно описывать плюсы. Напротив, упомянул довольно сухо и сразу сказал, что вряд ли девушка легко согласится. Предложил мне переговорить с ней, когда она очнётся – но кто же обсуждает что-то с людьми.
Нет, я принял решение сам.
Наверное, принял его в тот самый миг, когда понял, о чём Сартр говорит.
Сделать невыносимую человечку своей рабой, своей собственностью – в этом было нечто такое сладкое, что у меня ёкнуло сердце. Нечто порочное, задевающее самые глубокие, самые низменные струны души.
А потом всё было проще простого. Отобрать у Трианы то, без чего она не сможет продолжать учёбу – а потом как бы великодушно предложить вернуть. Ловушка захлопнулась без звука.
И вот сейчас, когда она моя, когда подчиняется почти беспрекословно, когда я ощущаю всё, что чувствует она, почему-то всё явственнее кажется, что где-то я сделал ошибку.
Внезапный стук в дверь вырвал меня из размышлений и воспоминаний.
Кого ещё черти принесли, когда я всем чётко сказал, что буду занят? Ни один из моих парней, даже Алиада не посмели бы нарушить мой запрет.
Я пошёл к двери, а когда открыл, то сразу подобрался. Этого гостя я не ждал…
На
