в обратном направлении и развернул вороного крупом к Ерошке. Конь в подскоке ударил обоими копытами по воздуху, в конце траектории движения попав в лицо мальчика. Очнулся Ерофей в кибитке, от дорожной тряски. Все его лицо было замотано тряпками, дышать было можно только через рот, глаза ничего не видели. В одной из остановок молодая цыганка промыла его лицо от запекшейся крови, и он открыл веки. Слава богу, что глаза целы. Потом его передали старой цыганке с вечно дымящейся трубкой в углу рта. Она какими-то травами-заговорами выходила мальчика.
Но с тех пор в Ерошке произошли непоправимые перемены. Во-первых, лицо его было обезображено до неузнаваемости: нос провалился, как у сифилитика, от лба через правый глаз на щеку переходил полукруглый шрам, отсутствовали два передних зуба. Во-вторых, пропал голос. Некогда звонкий мальчишеский голос изменился – горло выдавало тонкие сипящие звуки, практически шепот. С возрастом голосовые связки огрубели, но голос все равно остался сиплым, оправдывая кличку. А то, что его называли за глаза сифилитиком, его мало волновало. Чем страшнее, тем лучше. В третьих, вследствие травмы появились периодические приступообразные головные боли, приводящие его в неконтролируемое неистовство. С тех пор он ненавидел лошадей. В этом было его злорадство, когда увидел лошадь незнакомцев со сломанной ногой.
Пробыл он в цыганском таборе, после случая с вороным, недолго. Однажды, во время одного из приступов, он набросился с ножом на Егорку.
– Это ты виноват, что я теперь такой урод, – сипел Ерофей, размахивая ножом. – Ты специально послал меня к этому вороному. А сам струсил…
Цыгане молча избили его плетьми до полусмерти и выбросили на дорогу.
Появление Сиплого на просеке стало неожиданностью для всех – возник совершенно в другом месте. Федор заулыбался при его появлении, политические встретили настороженно, а Иван – равнодушно. Лишь подумал: «Вот черт уродливый! Ходит как зверь!»
– С гужевым транспортом случился облом, но есть другой вариант, – сказал вожак контрабандистов. – Там мужик один и ребенок. У мужика карабин. Спросим дорогу, за одно карабином разживемся и продуктами, наверняка…
Сиплый жестом подозвал к себе товарищей и начал объяснять, как поступить.
– Поступим так… – просипел контрабандист.
Речь вожака и так-то трудно было понять, а сейчас он понизил голос настолько, что было слышно только своим – политические ничего не разобрали.
Глава 3. Встреча в лесу
Сергею пришлось собрать все своё незрелое мужество, накопленное за годы жизни в тайге, чтобы не заплакать, когда Никодим схватился за карабин.
– Чтобы бедное животное не мучилось, – сказал он. – Надо пристрелить…
– Никодимка, давай вылечим Грозу! – воскликнул мальчик. – Ты же можешь, я видел, как ты ее
