женой. Но мама против: ехать на дачу, где Марина к тому же покалечилась – это выше её сил.
А Марине всё равно. Тем более, что того «обрыва», крыши подземного гаража, больше нет. Не будет же папа гробить своего нового ребёнка, кстати, тоже девочку.
− Ой! Ну что? – пиво заканчивается, мама успокаивается. − Придётся самой Елене Валерьевне звонить. Знаешь, Марин, я эти пятнадцать тысяч для тебя еле у него выпросила. Думала: не даст, не поедешь в лагерь. Но он почему-то вдруг взял и на карточку мне перечислил. И не пятнадцать, а двадцать! Ну и алименты сейчас большие для тебя пошли. Вот, в бассейн всё лето ходишь, каждый день. Сто восемьдесят рублей сеанс помножим на тридцать дней. Да… Папа поднялся, стал зарабатывать… − мама допила пиво. На кружке нарисован солдат, толстый, комичный, неуклюжий, надпись: «Praga».
– Ох! Хорошо, я вентиляторы в начале лета купила. – радуется мама, повторяя про вентиляторы в сотый раз. – Я-то ещё ладно, у меня кондиционер на работе. Но как ты тут вес день!
− Мам! – Марина спокойно переносила жару.− Главное – бабушки дома нет, всё-таки возраст, давление.
− Да-да, − шепчет мама. – От давления сейчас все страдают.
– Мам! Ну и бассейн очень кстати. У тебя кондиционер, у меня – бассейн. Там тоже кондишн.
− Надо было раньше тебя в бассейн отдать, лет так в шесть. Всё инфекций боялись, − вздыхала мама. Она говорила в нос, растягивая слова, чуть запинаясь…
Дым менялся. Он был то густой, тягучий. То вдруг лёгкий, как вуаль, сквозь него почти всё было видно. Вот этот прозрачный и был самый едкий. Он забивал горло маме. Она не могла вздохнуть, мучилась бессонницей. И пила, чтобы заснуть.
− Кто кондиционеры ставит, сейчас озолотились. Вентиляторы во всех магазинах расхватали, – мама говорила всё невнятнее, язык заплетался. – Заметила, Мариночка? Город как после атомной войны. Вымер.
Марина кивала. Она ходила в бассейн через пять светофоров и десять дорог. И впервые не боялась. Машин было мало, прохожих и того меньше.
– Ну как там в бассейне?
Марина послушно «пошла на второй круг», рассказала об инструкторах.
Бассейн открылся после санитарного отпуска в середине июня – когда началась жара. Елена Валерьевна сказала, что в лагере – водоём. Марина не умела плавать. Никогда даже в воду не заходила – боялась воды. Бабушка посещала бассейн по пенсионному льготному абонементу, она и сообщила, что летом в бассейне два раза в день сеансы с инструктором. Никаких групп и абонементов. Приходишь и плаваешь с детьми, которых видишь первый и последний раз. Инструкторы менялись каждые два дня. А дети вообще каждый день новые, в основном мелкие. Иногда Марина вообще одна. В бассейне – мощные кондиционеры, выводят конденсат на улицу, он знай себе покапывает на асфальт. Оазис! Желающих посетить «оазис» в смог прибавилось. Когда почувствовала, что не тонет, когда перестала сильно уставать, Марина стала думать, размышлять, плавая с досочкой, анализировать: как бы так стать капитаном команды вместо Маши. Пока она бегает по краю. «Лапша! Лапша!» − рычит
