преподнесли, потому что я все выдержал, несмотря на то что они сторонились меня. После возвращения я перестал походить на англичанина. Я составил свое мнение – докучливое и нелицеприятное – о правительстве, обществе и проклятой английской церкви.
Он еще раз перевел дух.
– Нельзя сказать, что я совершенно не понимаю, что вы имели в виду под словами «искушенный и зрелый». Но я знаю, каково это – стремиться выжить, когда твоя кожа покрыта солью, волосы сбились и стоят дыбом, когда ты так осторожно дышишь, что от этого начинается нервная дрожь по всему телу. У меня гораздо больше опыта, чем у большинства мужчин, даже у тех, что вдвое старше меня, больше опыта, чем мне бы самому хотелось.
Джеймс горько усмехнулся:
– Искушенность и зрелость – для меня эти слова ничего не значат. Но вам я объясню – вы, возможно, видите перед собой куда более искушенного и зрелого мужчину, чем вам приходилось встречать до сих пор.
Николь ничего не ответила, борясь с впечатлением, которое произвели на нее его слова. Она лишь закивала в знак согласия.
– Хорошо, мистер Стокер, – сказала она. – Вы отважный, надежный субъект…
– Который хочет прийти к вам сегодня вечером и разбудить вас завтра утром.
Николь рассмеялась, застигнутая врасплох.
– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Отважный вы или нет, но я не хочу иметь с вами дела. И если вы действительно страдали, то должны понять, что я принесу вам несчастье. Я слишком стара для вас, и в моем прошлом слишком много темных пятен.
Николь нахмурилась и посмотрела в сторону бального зала.
– Хотя я и не понимаю, в чем дело, но сегодняшний инцидент скажется на моей репутации. У меня нет приличных связей здесь, в Англии. Я богатая иностранка без поддержки. Я не такая уж важная персона, чтобы поддерживать со мной знакомство. – Николь накинула на плечи шаль, затем, глядя себе под ноги, произнесла то, чего не должна была говорить: – Вы достойный молодой человек, вас, если не совершите никаких опрометчивых поступков, ожидает блестящее будущее. Вокруг много прелестных молодых женщин.
Она тяжело вздохнула: после всего случившегося Николь чувствовала себя уставшей.
– Благодарю вас еще раз, мистер Стокер, – она поспешно поправила себя, – доктор Стокер. Я не хочу выглядеть неблагодарной, ведь вы были так добры ко мне сегодня. Благодарю за все, а теперь вам пора возвращаться на прием.
Она подняла руку, привлекая внимание швейцара. Когда он подошел, Николь попросила:
– Будьте добры, остановите для меня кеб.
Тот в ответ кивнул и вышел.
Смущенный, молодой человек нахмурился, поколебался, меж бровей у него появилась глубокая морщина.
– Вы не должны брать кеб, – сказал он.
– О, прекратите…
– Вы не поняли меня. Я только хотел объяснить вам, что в Лондоне леди не уезжают домой без сопровождения в наемном экипаже. –
