передом.
– С какой стороны дерево обрастает мхом?
– С северной.
– Если пятнадцать коров пасутся на косогоре, сколько из них смотрят в одну сторону?
– Все пятнадцать.
– Да, ты действительно жил в деревне. Я думала, может, ты опять хочешь меня надуть. Так как тебя зовут?
– Джордж Питерс, сударыня.
– Ты не забывай этого, Джордж. А то еще, чего доброго, скажешь мне, что тебя зовут Александр или Майкл. Девочка у тебя получается плохо. Мужчин ты, пожалуй, сумеешь провести, но женщинам в этом ситцевом старье даже не показывайся.
– Почему?
– Ты держишь нитку неподвижно и насаживаешь на нее иголку, а надо наоборот, – улыбаясь, пояснила хозяйка. – Хочешь, чтобы тебя приняли за девочку, – усвой основы женского поведения. Когда швыряешь палкой в крысу, встань на цыпочки и занеси руку над головой, постарайся, чтобы это вышло как можно нескладней, и промахнись шагов на пять. Бросай, вытянув руку во всю длину, а не кистью и локтем, выставив левое плечо вперед, как делают все мальчишки. Запомни: когда девочке кидают что-нибудь на колени, она их расставляет, а не сдвигает вместе, как ты, когда ловил свинец.
Поблагодарив хозяйку за гостеприимство и добрые советы, я выбежал на улицу, вскочил в челнок, добрался до острова и пустился к пещере бегом. Джим лежал на земле и крепко спал. Пришлось довольно бесцеремонно растолкать его.
– Собирайся, Джим! Нельзя терять ни минуты! За нами погоня!
Мы потушили костер в пещере, похватали вещи, вывели плот из заводи и тихо поплыли вдоль берега, огибая нижний конец острова.
5. Спасение утопающих
Джим снял несколько верхних досок с плота и устроил на нем уютный шалаш, чтобы отсиживаться в жару и в дождь. Он даже сделал в шалаше пол, так что теперь одеяла и прочие пожитки не заливало водой, и укрепил на плоту короткую палку с развилиной, чтобы вешать на нее фонарь.
Мы плыли по ночам, удили рыбу, разговаривали и время от времени окунались в воду, чтобы разогнать сон. Так хорошо было двигаться по широкой реке и, лежа на спине, подолгу глядеть на звезды! Нам не хотелось громко разговаривать, да и смеялись мы редко.
Каждую ночь мы проплывали мимо городов. Некоторые из них стояли высоко на темных берегах – только и видна была блестящая гряда огней. На пятую ночь мы миновали Сент-Луис. У нас говорили, будто в Сент-Луисе живет двадцать, а то и тридцать тысяч человек, но я этому не верил, пока сам не увидел в два часа ночи огромное множество огней над городом. Каждый вечер, около десяти, я вылезал на берег у какой-нибудь деревушки и покупал центов на десять-пятнадцать муки и копченой грудинки. Иной раз я захватывал курицу, которой не сиделось на насесте, или забирался на кукурузное поле и брал арбуз, дыню, тыкву или молодую кукурузу. Время от времени нам удавалось подстрелить утку, и тогда мы пировали.
На пятую ночь ниже Сент-Луиса нас захватила сильная гроза с громом, молнией и ливнем как из ведра. Мы забрались в шалаш и оттуда смотрели на темную реку,
