двери. Его примеру последовала свита. Актеры во главе с Мишелем Жиборном смущенно молчали, переминаясь с ноги на ногу. Пьер Гренгуар в бессильной ярости сжимал кулаки.
Парами, со степенной важностью, которая резко контрастировала с оживлением церковной свиты Карла Бурбонского, появились сорок восемь посланников Фландрии. В зале воцарилась глубокая тишина, которую, правда, изредка прерывал приглушенный смех.
У послов оказались славные простые лица, исполненные невозмутимой строгости и достоинства. Одеты они были добротно, но без изящества, ступали тяжело, широко расставляя ноги. Кардинал наблюдал за ними с принужденной улыбкой. Про себя он считал послов неотесанным мужичьем. Карл не завидовал дофину, которому придется жить вместе с принцессой этого медвежьего государства.
Только один из приезжих имел вид прирожденного дипломата. Облаченный в камзол французского покроя, невысокий, сухощавый человек лет сорока пяти с вытянутым лицом и маленькими, чуть сощуренными глазками, он напоминал лисицу. Это был Гильом Рим, советник и первый сановник города Гента, человек редкого ума, способный плести подпольные интриги. Нередко он был в курсе самых секретных дел своего короля, и с ним считались самые влиятельные министры.
Едва Рим появился на возвышении, кардинал Бурбонский поднялся, подошел к советнику, низко поклонился ему, а потом взял под руку и усадил возле себя. Он искренне уважал этого человека, столь выгодно отличавшегося от своих товарищей.
Имя Гильома Рима ничего не говорило простым парижанам, и, конечно, никто не знал его в лицо. Толпа была изумлена подчеркнутым вниманием его преосвященства к невзрачному иностранному советнику. Люди недоуменно переглядывались и пожимали плечами. Такой нелепости от своего любимого кардинала парижский люд не ожидал.
4. Мэтр Жак Копеноль
Пока первый сановник города Гента и кардинал Бурбонский вполголоса обменивались любезностями, перед дверью, которая вела на возвышение, показался какой-то широколицый и широкоплечий человек высокого роста. Он намеревался войти в дверь сразу же после Гильома Рима. Его войлочная шляпа и кожаная куртка казались грязным пятном на фоне шелка и бархата, в которые были облачены французские вельможи. Привратник преградил наглецу дорогу.
– Эй, приятель! Сюда нельзя!
Человек в кожаной куртке оттолкнул его плечом.
– Ваше имя? – спросил привратник.
– Жак Копеноль.
– Ваше звание?
– Чулочник в Генте, владелец лавки «Три цепочки». Объявляй!
Привратник едва сдержался, чтобы не ударить нахала. В его обязанности входило объявлять имена старшин и бургомистров, но докладывать во всеуслышание о чулочнике! Это было чересчур.
Заметив недовольство привратника, Гильом Рим наклонился к нему.
– Объявите: мэтр Жак Копеноль, секретарь
