я задать вопрос.
– Мне всё равно. Ты сам должен выбрать и решить. Я пока не могу многого здесь, да и само присутствие возможно только рядом с тобой, вот в таких ситуациях и местах, как сейчас, – и он показательно обвёл рукой вокруг. При этом он отдельно остановил свой перст на мне и на моей лёжке, давая понять, что именно он имел в виду.
«Так это уже лучше! То есть как и что я буду делать, зависит только от меня, но должно быть во славу твою?» – немного напыщенно подумал я.
– Хоть ты и стараешься использовать термины фанатичного поклонения сущностям, но я вижу, что мыслишь ты более широко и не так догматично. Используя доступную тебе терминологию… да, во славу мою, – подтвердил Главный. – Но имей в виду, что и награда твоя будет по заслугам твоим.
«Согласен, – подумал я и, ещё раз прикинув всё, мысленно произнёс: – Я согласен на условия контракта, Великий».
После моих слов воздух мгновенно уплотнился и пространство вокруг прошло волнами, слегка искажая стены, потолок и сам воздух. Отступив на пару шагов назад, вся троица стала бледнеть, сливаться с окружающим мраком и постепенно исчезла.
Только когда они покинули меня, я смог наконец-то расслабиться. Чудовищное напряжение, которое до этого удерживало меня, теперь спало, и я, кое-как доковыляв до своей любимой кислотной ванны, буквально плюхнулся в неё. Единственное, что я сделал практически на последних силах, так это затащил череп Червя с новеньким выращенным мозгом внутри в лёжку, бросив его прямо около бассейна с кислотой.
«На сегодня хватит приключений, надо обдумать…» – с этой последней мыслью моё сознание отключилось, и я провалился в объятия Морфея.
Глава 4
Пробуждение после сна было мгновенным. Создавалось такое ощущение, что меня, словно лампочку, взяли и включили. Ещё секунду назад я не осознавал этого, а теперь… раз… и уже я не сплю.
Бодро выскочив из сернистой ванны и поблагодарив организм за отращённую заново левую лапу, я, отряхнувшись, вернулся к небрежно оставленному мною вчерашнему эксперименту. Настроение было боевое, на высоте, приподнятое, и в целом я излучал сплошной позитив.
«Не кочегары мы, не плотники,
Но сожалений горьких нет как нет,
А мы мутантики и монстрики мы
И сожрём вас на обед…»[1]
Немного приплясывая на ходу, я решил сначала подкрепиться и только затем вернуться к результату своего вчерашнего эксперимента. Присев около запасённой кучи припасов ранее пойманной мною пещерной живности и параллельно хрустя лапкой Паука, я размышлял:
«Ну вот теперь у меня есть глобальные задачи. Так что печали нет – словно бабка отшептала. Ну помер, да. Ну бывает… пфф… подумаешь. Но ведь нашлась альтернатива существования. Да и условия сделки более чем приемлемые. Правда, чую, помощи будет маловато от Великого, но и по Сеньке шапка. Справлюсь».
Окончив утренний перекус, я вернулся к оставленной
Вольная трактовка песни Н. Рыбникова.
