освобождению головного мозга, но вот всё равно все мысли в ней начинают крутиться только около одной из тем – как же облегчить себе любимому жизнь. Так что по возвращении меня на седьмой день назад в лёжку из всех возможных идей были только две: первая – это улучшение самого себя, а вторая относилась к Мозгу.
Хоть второе мне и нравилось больше – всё же заставить других работать на себя не менее приятно, а иногда даже более привлекательно, чем работа над собой, – но всё же мне пришлось начать с первого пункта моего плана.
Кое-как разместив все две тонны полезного груза у себя в лёжке, я констатировал сильное захламление.
«Это непорядок, – философски заявил я сам себе и даже рыкнул по этому поводу: – Да блин! Как уже надоело рыкать постоянно!»
Просочившись между двумя высокими холмами, один из которых был по факту костями Пещерного Червя, а второй – его же черепом, я с удовольствием сполз в серный бассейн и, нежась в нём, приступил к самоусовершенствованию.
Во время моего мозгового штурма я проанализировал ещё раз мою встречу с Гномами. Пищи для ума, как говорится, было предостаточно. Моё тело на данный момент не имело никакой возможности для коммуникации с разумными. И это становилось огромной проблемой.
То, что мне придётся рано или поздно вступить с ними в контакт, было неизбежным: торговля – это двигатель прогресса. Это утверждение было вбито в мою подкорку намертво не только системой начального образования, но и школой жизни девяностых годов.
Теперь настала пора решить эту проблему. И прикинув все доступные мне варианты, я принял решение не выдумывать велосипед, а пойти по проторенному пути.
«Голосовые связки! – решил я. – Просто, дёшево и вполне меня устраивает. Конечно, мне тенором не быть… да и хрен с ним. Тут, я думаю, главное не особо отсвечивать своей мордой, а то и с тенором наваляют мне по самые помидоры… кхе-кхе».
Так что наличие голосовых связок, хоть каких-то, уже бы позволило мне начать общение с прочими разумными.
«Решено! Связкам быть!» – принял я решение и, открыв глаза, потянулся до ближайшей кучки с радиоактивной рудой.
Проглотив изрядную порцию этого высокоэнергичного материала, я опять погрузился в свою импровизированную ванну и начал процесс конструирования себе голосовых связок. Слава богу, моё тело позволяло вносить такого рода изменения, а я худо-бедно, но уже начал понимать и применять направленную мутацию себе на пользу. Чего только стоил эксперимент с выращиванием и рождением Мозга.
Рядом со мной лежал череп моего первого Червя, в котором так уютно расположился Мозг.
«Гм… а чего он-то будет халтурить, пока я в поте трудового лица ставлю эксперименты над самим собой?» – решил я, видя, как подчинённый бездельничает.
«Эй, непарнокопытный!» – мысль у меня не сильно разнилась с делом, так что я тут же обратился к Мозгу.
«Да,
