style="font-size:15px;"> – Ах, право, я не знаю, – тревожно произнесла леди, сжав в волнении руки. – Все это, мне не по душе.
– Решайтесь!
– Я согласна, – произнесла леди Нортумберленд.
– Вот и умница, теперь приводите себя в порядок, и выходите к нему.
Леди Нортумберленд исполнила все то, что велел ей лорд Глайд, и вышла к графу, который допевал последний куплет.
Приди, не медли, не томи напрасно!
Спешу увидеть блеск очей твой вновь…
Приди, приди, о не томи напрасна.
Приди!… Приди моя любовь.
– Браво граф! – донесся голос лорда Глайд, спускающегося по лестнице. – Простите, что помешал вашей идиллии.
– Это вы меня простите лорд Глайд, должно быть, мое пение разбудило весь дом, – с виноватой улыбкой проговорил граф де Лавон.
– Что вы граф, вы пели так красиво и, судя по всему, вы произвели на мою сестру впечатления, и на меня признаться тоже.
– Мне лестно слышать, я впервые в жизни написал стихи, – признался граф.
– Вот как, а с виду и не скажешь. Вы поэт.
– Благодарю, – поклонился граф де Лавон.
– Хотя сейчас ни время для признания, почему бы нам с вами не прогуляться, ночь такая теплая, и так удивительно пахнут цветы в вашем саду.
– Я с удовольствием составлю вам компанию, лорд.
Они прогуливались по лавандовому полю, от которого веяло приятными ароматами. Лорд Глайд продолжал свой разговор:
– Хочу признаться, мой милый граф, быть может, это не прилично, но моя сестра в вас влюблена.
– Это она вам сама сказала? – с глазами полными надежд, спросил граф.
– О да, сейчас она, об этом мне призналась, в своей комнате.
– Не скрою от вас, я тоже влюблен в вашу сестру, – признался де Лавон.
– Ну и отлично, так в чем же дело, женитесь на ней, и делу конец.
– А она не откажет? – все еще продолжал сомневаться юноша.
– Ну что вы граф, она об этом только и мечтает.
– Решено, я на ней женюсь. Завтра же, я объявлю о помолвке.
– Поторопитесь юноша, как вы заметили леди Глайд, очаровательна, к ней сватались лучшие лорды Лондона, но предпочла она только вас. Действуйте быстрее, фортуна может отвернуться от вас.
Услышав это, граф де Лавон, поспешил сообщить леди Глайд, о своем намерениях.
Между тем, леди Глайд, она же Нортумберленд, сидела на скамейке и, смотрела на ночное небо, усеянное серебристыми звездами. По ее щекам катились слезы. Свет луны освещал ее лик, от чего она была еще прекрасней.
Граф встал на одно колено и подал ей букет, только что сорванных лилий.
– Ах, благодарю вас граф, вы так добры, – проговорила печально леди.
– Я слышал от вашего брата, что вы в меня влюблены, и если это так, то я готов завтра объявить, о нашей
