rel="nofollow" href="#n_13" type="note">[13], постриженный под короткий боб. Мой парень игриво касается моей руки, пахнущей потом и ягодным лосьоном.
– Тебе понравилось? – спрашивает он, вовсе не пытаясь меня уязвить.
Я киваю. Действительно, в этот раз было получше.
– Пойдем закажем бурито. Я мечтаю о гуакамоле и пинте.
Дело вовсе не в том, что я мечтаю уйти до того, как в квартиру заявится сосед Макса – барабанщик «Амфетамина». Джонни нормальный парень, но иногда в компании друзей Макса я ощущаю себя не в своей тарелке. Мне больше нравится, когда мы вдвоем.
Макс берет бумажник.
– И ты получишь их, Ло-ли-та, – поет он.
Я бью парня по плечу, и он одаривает меня своей фирменной многозначительной ухмылочкой. Он знает, что я ненавижу это прозвище. Никто не смеет называть меня Лолитой, даже мой бойфренд, даже наедине. Я вовсе не похожу на мечту вульгарного старикашки. Макс не Гумберт Гумберт, а я вовсе не нимфетка.
– Это мое последнее предупреждение, – говорю я. – Просто купи мне бурито.
– Экстра-гуакамоле.
Макс подкрепляет свое обещание поцелуем, когда у меня вдруг звонит телефон – Энди!
Мое лицо вспыхивает.
– Прости, – бормочу я.
Макс раздраженно отворачивается, но тихо шепчет:
– Ничего.
Энди считает, что мы уже в ресторане, хотя на самом деле мы к нему только направляемся. Я уверена, что он купился. Настроение испорчено. Мы с Максом останавливаем свой выбор на местечке всего в квартале отсюда. На подоконниках там стоят зеленые пластиковые светильники в форме кактусов сагуаро, а с потолка свисают попугаи из папье-маше. Макс живет в Миссии – соседним районе, где нет недостатка в восхитительных мексиканских ресторанах.
Официант приносит нам соленые чипсы и горячую-прегорячую сальсу, а я рассказываю Максу о школе, до которой остается всего три дня. Я давно ее переросла. Я готова к поступлению в колледж, готова начать делать карьеру. Когда-нибудь я пройдусь по красной ковровой дорожке в чем-нибудь сногсшибательном, как Лиззи Гардинер[14] на вручении Оскара за «Приключения Присциллы, королевы пустыни» в платье из золотых кредитных карточек. Только мое будет сделано из чего-нибудь совершенно необычного.
Как, например, ленты фотографий, или цепочки, сплетенные из белых роз, или мексиканские лотерейные билеты. А может, я надену пару хулиганских ботинок и шляпку с перьями. Важно пройдусь по сцене с саблей на ремне и тяжелым пистолетом в кобуре и поблагодарю родителей за то, что включили мне «Унесенных ветром», когда я во втором классе заболела гриппом, потому что этот фильм научил меня всему, что нужно знать про юбки на кринолинах. Главным образом потому, что мне самой понадобилась такая. Просто донельзя!
Макс спрашивает про Беллов. Я вздрагиваю. Эта фамилия для меня словно разряд тока.
– Ты не упоминала про них всю неделю. Вы виделись… с Каллиопой? – Макс делает паузу на этом имени, поскольку не уверен, правильно ли его запомнил.
Но на один-единственный миг мне вдруг чудится, что он знает
Лиззи Гардинер – австралийский дизайнер, художник по костюмам, особа, известная своей эксцентричностью.
