каким образом британское правительство могло сделать такое далеко идущее предложение о новом европейском Мюнхене и одновременно продолжать переговоры об антинацистском союзе в Москве, в особенности, когда основной пункт английского предложения заключался в том, чтобы предоставить Германии свободу действий во всей Восточной Европе? Кроме того, в Россию была послана франко-британская военная миссия для выработки общих планов операций в случае новой войны».
Мольтке Кай, За кулисами Второй мировой войны, издательство иностранной литературы, М., 1952, с. 37—38, 40—43, 50—51
Несостоявшаяся битва
«По мере того как для Гитлера приближался час принятия окончательного решения, поступали все новые подтверждения правильности его расчетов, но наиболее убедительное подтверждение поступило от немецкого посольства в Лондоне, от самого посла, с которым и сама история, и его подчиненные в то время обращались как с фигурой, достойной пренебрежения. Однако посол Дирксен в политику не играл; он не стремился завоевать авторитета Гитлера. Это был человек без достаточного воображения, но компетентный профессиональный дипломат, который докладывал о событиях и фактах так, как он их понимал. Его донесения дали Гитлеру те дополнительные подтверждения, в которых он нуждался; они дополнили информацию Селиго из Лондона.
10 июля 1939 года Дирксен послал в Берлин политическое донесение о «сгущении политической атмосферы в Англии». С началом войны немцы опубликовали это донесение как часть своей «Белой книги», в которой пытались показать англичан, французов и поляков как виновников развязанной войны. Однако то место в донесении Дирксена, которое в свое время должно было стать самым важным для Гитлера, в «Белой книге» было опущено. Дирксен писал, что основное различие в настроениях англичан в сентябре 1938 года, во время Мюнхена, и «теперь», в середине лета 1939 года, состояло в том, что в первом случае «широкие массы народа были пассивны и не склонны к борьбе», теперь же они перехватили инициативу и настаивают, чтобы правительство заняло твердую позицию и боролось. Как бы неприятна ни была? реальная действительность, писал Дирксен, Германии нужно считаться с ней, особенно в такой стране, как Англия.
Затем следует вывод, который не был опубликован немцами. Было бы, однако, ошибкой, продолжал Дирксен, сделать вывод о неизбежании войны, исходя из такой характеристики общественного мнения. Волна возбуждения так же спадет, как и поднялась, едва только более спокойная атмосфера в Англии «даст возможность более беспристрастной оценки германской точки зрения». «Зачатки» такого изменения уже были в наличии, писал Дирксен. «Внутри кабинета узкого, но влиятельного круга политических деятелей проявляется стремление перейти от негативной политики окружения к более конструктивной политике в отношении Германии… Личность Чемберлена служит определенной гарантией того, что политика Англии не будет передана в руки бессовестных авантюристов».
