допрашивал руководитель.
– А дальше – декретный отпуск, три года, – приходя в себя, твердо ответила Катя.
– Вы делаете очень много ошибок – это недопустимо, – стальным голосом отрезал он, – посмотрите, что вы тут написали: сопутствующая патология не полностью, осложнения смешали с основным диагнозом, границы сердца определены неправильно. Почему не указан характер тонов и шумов?
Екатерина сидела вся красная от стыда.
– Мало того, вы отсутствовали где-то три с половиной часа.
Катька попыталась сказать в свое оправдание несколько слов, но он даже не слушал ее.
– Сегодняшний день прошел для вас даром. Вы ничего не сделали полезного. Лично вами я очень недоволен, – продолжал он казнить ее. – Я не принимаю ваш ответ, все переделать, – гаркнул он.
Катька еле сдерживала слезы до конца проверки контрольных работ. Она чувствовала себя ничтожеством. На фоне других она была хуже всех и с болью в сердце осознавала это. В конце рабочего дня, когда врачи стали расходиться, две ее сокурсницы стали успокаивать ее. Катька сидела со стиснутыми зубами, кивая им в ответ, боясь, что расплачется, если откроет рот хоть на секунду.
– Ты не должна так реагировать. Он самый лучший педагог из тех, кого я знаю. Это большое счастье, что мы у него на обучении, – успокаивала ее Наталья, поправляя свою сверхмодную стрижку перед зеркалом.
– Не расстраивайся так сильно, – говорила ей в тон Светлана. – Соберись. Ты думаешь, у всех получается с первого раза? А кто у тебя: мальчик или девочка?
Наталья и Светлана были подружками. Только что закончили академию, сразу поступили в ординатуру, не без блата, конечно, но в этой стране по-другому желания исполняются не всегда. Девушки доброжелательно попрощались, а Катька посчитала разницу в возрасте с ними (почти десять лет). Такие умные девочки, а она? На душе стало еще гаже.
На следующее утро она с трепетом заходила в ординаторскую. День ничем не отличался от вчерашнего, только на ее голову было доложено еще несколько томов Карла Маркса, которые пришлось носить в течение всего рабочего дня. Она старалась впитывать каждое слово руководителя, таская с собой тетрадь и ручку, быстро записывая всю непонятную информацию для того, чтобы потом самостоятельно разобрать ее. Наталья и Светлана показали ей, как выглядит график работы сердца. Но на дискуссиях она продолжала отмалчиваться, боясь сказать что-то неправильное и вызвать гнев руководителя. В обеденный перерыв старалась спрятаться в комнате дежурного врача и открывала учебник по кардиологии. Так продолжалось несколько дней. Екатерина потихоньку осваивалась, познакомилась с остальными сокурсницами. Они все были гораздо младше ее по возрасту, но внешне это в глаза не бросалось, так как Катька всегда выглядела моложе своих лет. Через неделю она почувствовала себя уверенней. Игошин продолжал бросать на нее ястребиные взоры, оценивая ее ответы очень низко, но явно не нападал, выдерживая дистанцию. Все это время Екатерина изо всех
