Он тратит очень разумно, без излишества и редко делает что-то для других просто так. Однако если мужчина-Телец решает сделать подарок, можно быть уверенный, что это окажется что-то практичное, качественное и дорогое.
Несмотря на кажущийся здоровый вид, если мужчина-Телец заболевает, он выздоравливает очень медленно и долго. Отчасти поэтому он склонен лучше заботиться о себе, чем мужчины других знаков.
Мужчину-Тельца трудно вывести из себя, но если уж он разозлился, то впадает в ярость. «Простить» и «забыть» он не в состоянии.
Мужчина-Телец ревнив. Он хочет, чтобы все, чем он владеет, принадлежало только ему. Он терпеть не может расставаться с чем-либо, если только это уже не утратило в его глазах ценность.
Литературные герои – Тельцы
Галерею образов Тельцов мы начнем с хрестоматийного литературного примера, известного каждому со школьной скамьи. Н. В. Гоголь, создавая свои ярчайшие типы в бессмертной поэме «Мертвые души» (в предыдущем знаке один из них был уже подробно разобран), не обошел своим вниманием и Тельцов. Тельцом «от головы до пят» у него выведен Собакевич.
Его портрет (как и портрет Ноздрева) выписан настолько рельефно, что имеет смысл привести его целиком, снабдив авторский текст необходимыми комментариями.
Впервые Чичиков встречается с Собакевичем в доме губернатора по своем приезде в губернский город NN.
«Тут же он познакомился с… несколько неуклюжим на взгляд Собакевичем, который с первого раза наступил ему на ногу, сказавши: „Прошу прощения“».
Произведя благоприятное впечатление на нового знакомого, Чичиков удостаивается приглашения:
«Собакевич тоже сказал несколько лаконически: „И ко мне прошу“, шаркнувши ногою, обутою в сапог такого исполинского размера, которому вряд ли где можно найти отвечающую ногу, особливо в нынешнее время, когда и на Руси начинают выводиться богатыри».
Отправившись к Собакевичу покупать мертвые души, Чичиков видит его поместье.
«Посреди виднелся деревянный дом с мезонином, красной крышей и темно-серыми или, лучше, дикими стенами, – дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов. Было заметно, что при постройке его зодчий беспрестанно боролся со вкусом хозяина. Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин – удобства и, как видно, вследствие того заколотил на одной стороне все отвечающие окна и провертел на место их одно маленькое, вероятно понадобившееся для темного чулана. Фронтон тоже никак не пришелся посреди дома, как ни бился архитектор, потому что хозяин приказал одну колонну сбоку выкинуть, и оттого очутилось не четыре колонны, как было назначено, а только три. Двор окружен был крепкою и непомерно толстою решеткой. Помещик, казалось, хлопотал много о прочности. На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние. Деревенские избы мужиков тоже срублены были на диво:
