его позволить ей привязать его к кровати.
И вот теперь он смотрел, как Синди снимает бюстгальтер и стягивает трусики. Ее лобок оказался гладким, недавно выбритым, и на необычно белой коже выступали розовые половые губы. Улыбнувшись, она подняла трусики и провела ими по его лицу, чтобы он почувствовал ее запах.
– Нравится?
– Да, – с трудом выдавил Рили.
Она позволила трусикам упасть на пол и забралась на кровать, усевшись ему на лицо. Он видел ее отверстие и чувствовал запах ее возбуждения. А потом Синди задвигалась и спустилась ниже, совсем низко, и стала двигаться медленно и сладострастно, совсем как пантера или кошка. Она легко и нежно прикусила большой палец на его ноге, а потом развернулась, забросила на него одну ногу и поползла вверх.
Рили услышал шипящий звук и почувствовал влагу в промежности.
Что-то здесь не так. Он с трудом приподнял голову. Боже правый! Эта сумасшедшая сука мочится на него! Рили задергался, пытаясь порвать платки, а она продолжала подниматься все выше и выше, а моча из ее бритой вагины заливала все вокруг. Запах был жутким. Он старался не дышать, чтобы не блевануть.
– Какого черта ты делаешь?! – крикнул Рили.
Моча заливала не только его, но и кровать, и теперь он видел в ней следы крови. У нее что, эти самые дни?
– Развяжи меня! – приказал он.
Поток мочи прекратился.
– А мне показалось, что тебе этого хотелось…
– Хотелось?
– По крайней мере, мне хотелось.
– Немедленно развяжи меня!
Синди отодвинулась назад, уселась ему на колени и взяла в руки его член. Длинным ногтем провела по его теперь уже мягкому органу, и на нем появилась кровавая линия.
– Боже, – вырвалось у Рили. – Боже…
Синди наклонилась, подняла с пола свои трусики и вытерла ими мочу с живота Рили. После этого засунула их ему в рот, плотно забив его.
Его мгновенно стошнило, но рот был полон, и места для рвотной массы совсем не осталось, поэтому та застряла у него в горле. Он попытался откашляться, попытался вздохнуть, но его дыхательное горло было перекрыто. В этот момент Рили понял, что умрет.
Синди крепко сжала его яички и впилась в них ногтями. Он почувствовал, как левое издало какой-то хлопок.
– Наступает время для веселья, – сказала она.
Рили закричал бы, если б мог.
Глава 9
I
– В этом вся прелесть литературы ужасов, – произнес Йен, опираясь на кафедру. – Ужас живет и общается с людьми. Даже специалисты в английском языке могут не знать имен Пола Морела или Гэвина Стивенса, но все знают Франкенштейна. Все знают Дракулу. Самый запоминающийся персонаж Чарлза Диккенса, Скрудж, – герой истории о привидениях. В отличие от Манна, Пруста и других авторов, чьи работы держатся на плаву лишь стараниями академических ученых, работы в жанре хоррора существуют сами по себе,
