друг к другу, ну чего мне тебя учить, ты ж из нас самый практичный.
Друзья поспешили к отходящему автобусу. Арсений решил спуститься на перрон подземной станции. Особой пользы в этой затеи он не видел, но и тупо стоять без дела тоже не мог. Как и ожидалось, поход в метро не дал ровным счетом никаких результатов. Вика опаздывала уже почти на целый час.
– Надо привлекать отца, – сказал Антон. – Нужна хоть какая-то информация. Сколько можно ждать у моря погоды? Иди, Козырь, звони.
Арсений вновь отправился к телефону.
– Евгений Михайлович, здравствуйте!
– Арсений? Что-то случилось? Вы же должны быть еще в дороге. Неужто уже добрались?
– Нет, у нас действительно проблемы. Мы потеряли Вику и никак не можем ее отыскать! Она не явилась к месту сбора, хотя из дома давным-давно вышла. Не могли бы вы посмотреть, где она сейчас? Хотя бы приблизительно!
– Ребята, я рад бы вам помочь, но я же ее совершенно не знаю! Даже никогда не видел на фотографии. Я даже не знаю, как мне ее себе представить. Придется искать объект не моих, а твоих мыслей. Не знаю, не знаю… Боюсь, что это будет весьма неточно.
– Евгений Михайлович, ну пожалуйста, попробуйте! У нас с Антоном больше никаких идей, только на вас вся надежда. Я уже и родственникам ее звонил. Вдруг она к ним вернулась. Их переполошил тоже.
– Ну хорошо-хорошо, – сдался наконец Малахов, – я попробую. Позвони мне минут через десять.
Спустя обозначенное время Арсений вернулся к Антону.
– Твой отец утверждает очень уверенно: она где-то тут, совсем рядом.
Козырев пребывал в бешенстве. Он ненавидел, когда рушились его планы, но еще больше он не любил ситуации, в которых никак не мог повлиять на развитие событий. Он злился на Вику и одновременно очень беспокоился за нее. А она действительно находилась совсем рядом, не имея при этом ни малейшей возможности хоть как-то дать о себе знать. Стражи порядка, вероятно, решили взять ее измором, полагая, что человек, приехавший в Москву из зарубежья, хоть и ближнего, не может не иметь при себе денег. А у Вики, как назло, и в самом деле не имелось ничего сверх той суммы, которую она уже озвучила вымогателям.
Бомжей выпроводили из участка, сержант вернулся с охоты ни с чем. Теперь уже вдвоем, на пару с лейтенантом они принялись методично обрабатывать несчастную пленницу.
– Смотри, сержант, до чего бывают жадные эти провинциальные шлюшки. Из-за какой-то жалкой тысячи она готова удавиться!
– Нет у меня больше денег, я правду говорю! Возьмите сумку, сами проверьте. Все, что найдете, можете себе забрать, – Вика заплакала.
– Если нет денег – значит, придется натурой расплачиваться, мы не гордые, – худшие представители московской власти, эти нравственные уроды, изъяснялись на редкость откровенно.
Вика моментально перестала плакать – опасность обожгла ее рассудок, судорожно побежали мысли: мрачное подземелье, толстые
