хорошо, да и анатомию человеческую знал. Просили его деревенские остаться ещё погостить. Да и осень была не за горами. Подумал путник, подумал, да и остался зимовать. Домишко пустующий ему отдали, со скарбом помогли. Мужик-то рукастый в деревне лишним никогда не будет, да ещё и лекарь.
– Командир, а мне брат говорил, что Первый японцем был. Мол, Япония утонула после ударов, а он вплавь до России доплыл и спасся. Правда это? – задал вопрос Сергей.
– Нет, конечно! – Старый тюнин негромко рассмеялся. – Русским он был. И звали его, как вы и сами знаете, Никитой Мальцевым. А по поводу Японии, так жил он там долго, учился в их университете. Перед самой Войной домой собрался. Удар его в пути и застал. Так было.
– А что такое – Университет? – поинтересовался Артём.
– Это такое учебное заведение. В нём после школы уже учатся, – пояснил старик, – вы слушать дальше будете?
Молодые люди дружно закивали головами.
– Ну, так слушайте! – Командир продолжил рассказ.
– Жил в то время на краю деревни мужик один. Вроде Сашкой Кувалдой его величали. Кулаки у него, что твоя голова были. Он ещё до Большой войны в тюрьме несколько раз сидел. Скверный был человек. Работать и охотиться не хотел. Как жрать да выпить кончалось у него, отбирал у сельчан. Мужики давно его на вилы поднять хотели, да как с ним сладить? Росту за два метра Сашка был, да бешеный в драке… нескольких мужичков уже покалечил.
Как-то закончилась у него еда всякая, вышел Сашка на улицу. Видит – мальчонка идёт, корзинку со снедью всякой несёт, кузнецу нашему за ремонт скарба домашнего. Кувалда недолго думая отобрал у мальца ту корзину, да смеялся ещё при этом. Бабы выскочили с подворий да давай Сашку стыдить, словами бранными хаять. А он знай своё – смеётся.
А тут глядь – Первый идёт, по делам своим. Увидел всё Первый, да и говорит Сашке – отдай, мол, мальчишке корзину. Сашка лукошко на снег поставил, руки с кулачищами вперёд выставил да говорит: «Вот этими руками разорву тебя пришлый на кусочки мелкие». Только сказал, а Первый вдруг возле него оказался и мечом коротким обе кисти Сашке и отсёк. Да всё так быстро случилось, что никто и увидеть толком ничего не успел. Упал тогда Кувалда на колени, орёт голосом нечеловеческим. А Первый и говорит ему: «Если сжалятся над тобой те, кого ты в голодный год грабил, залечат, кормить будут. А коли не пожалеют – так тому и быть». Протёр меч о ворот Сашкин да пошёл дальше.
Старый тюнин замолчал, обдумывая события давно минувших дней. Даша, как самая нетерпеливая, решила уточнить:
– А что дальше с этим Кувалдой стало?
– А что с Кувалдой стало? Да пожалели его женщины, перевязали культи, жгуты наложили. Только не захотел Сашка так жить, по милости сельчан харчеваться. Той же ночью пошёл на реку да утопился в полынье.
– А что дальше было? – Даша всё не унималась.
– Не перебивай и услышишь! – одёрнул девушку всегда серьёзный Ильдар.
Командир
