вы – плохие,
мы вам несём добро».
Романтики лихие,
железное нутро…
Красота в глазах созерцающих
Красота в глазах созерцающих.
В них, влюблённых, она живёт,
в сострадающих, в понимающих,
всё прощающих, исцеляющих –
постоянно, за годом год.
Что картина, скажи, без зрителя?
Что оркестр, если зал пустой?
Как жилище – ничто без жителя,
а рецептор без раздражителя,
так без битвы никто герой.
Кто же нас посвящает в вечное?
Кто? Учитель иль ученик?
Дети взрослым дают беспечное
настоящее, человечное
бытие. В детях жив старик,
всё проживший, в страстях измаянный
и понявший, что жизнь – игра,
созерцающий, неприкаянный,
помудревший, почти отчаянный…
Просвети меня, детвора.
Материя или сознанье
Материя первична иль сознание?
Ну, тут у всех по-разному, друзья.
Одни творят реальность бытия,
другие точно – бытия создания.
Мечта
Моя мечта… Она живая,
живей, чем бюсты всех вождей
и образы красавиц рая.
Мне просто и непросто с ней.
Она не нежится в постели,
мне говорит: «Вставай, пора!»
Я отвечаю еле-еле:
«Куда собралась ты с утра?»
Она зовёт на баррикады,
которых даже не видать.
Ей многие совсем не рады,
поскольку с ней не совладать.
Она живёт со мной незримо,
куда бы ни поехал я.
Блаженна и неутомима
заветная мечта моя.
В пейзажах севера и юга,
за акварелями дождей
она со мной, моя подруга.
Мне сладко и несладко с ней.
Она упорно не сдаётся,
когда я падаю без сил.
Она и плачет, и смеётся,
когда я к ней почти остыл.
Она мне раны исцеляет
и, посыпая солью их,
от всех иллюзий избавляет,
от всех корыстных грёз моих.
Она ревнует, бьёт нещадно,
когда пытаюсь изменить,
чтоб впредь мне было неповадно
с чужой мечтой спокойно жить.
Она безудержно красива,
и я кричу ей на бегу:
«Я жить с тобой уже не в силах,
и без тебя я не могу!»
Мир идеален
Мир идеален для великой цели:
дух в совершенстве научить любви
и –
