лицо по-прежнему будет красоваться на обложках журналов. Тебя будут любить и звать на мероприятия. Фанатки будут рисовать цветочки на плакатах и клясться в любви. А что будет со мной? Ты знаешь? Я тоже не знаю. Потому что здесь у меня нет ни дома, ни друзей, ни работы. И любые попытки кончаются крахом. Смогу ли я оплатить до конца обучение в фотошколе и аренду жилья здесь, если завтра вы с Полом скажете мне «до свидания»? Вряд ли. В Москве я тоже всё растеряла. И вот сейчас стою здесь и думаю: а стоило ли оно того? Ради чего? Чтобы лицезреть твое равнодушие и мотаться из города в город, из страны в страну, из студии на фотосессию, и не иметь возможности распоряжаться собственным временем? Чтобы каждый день получать сотни враждебных комментариев и дёргаться от чужих звонков? За несколько долбаных тысяч фунтов? Сомнительное счастье, тебе не кажется?
Такой пламенной речи я не ожидал и никогда не рассматривал ситуацию с такого ракурса. Энн всё это время казалась мне… ммм… охотницей за лёгкой добычей: за деньгами, славой, не скупясь при этом ничем. Из тех, кто готов на что угодно – идти по головам, дерзить или, наоборот, подлизываться к тем, кто нужен. И хотя иногда это моё представление не совпадало с реальной картинкой того, что я видел, я не слишком хотел разбираться в происходящем. У неё своя цель – какой бы она не была, у меня своя. Мы просто пересеклись ненадолго. Взаимовыгодное сотрудничество – вот как это называется.
А тут вдруг… я снова увидел в ней человека. Хрупкую девушку, которая отправилась в чужую страну совсем одна отвоёвывать своё право на мечту. И что осуществление этой мечты в большей степени зависит от Пола. И от меня.
От открывшегося мне осознания я отмахнулся, как от назойливой мухи.
Романтик хренов! Напридумывал себе… Давай, ещёпредставь, что через тридцать лет вы вместе будете ходить в клуб для пенсионеров, танцевать рок-н-ролл и воспитывать внуков.
При чём здесь это?!
Энн расценила моё молчание по-своему.
– Я тебя не виню. Ты такой же заложник обстоятельств. Слава требует определённых жертв. И я знаю, что сама подписалась на это. Но я больше так не могу.
А вот это вышло совсем неожиданно.
– Ты… что?
– Я хочу поговорить с Полом. Чтобы расторгнуть контракт.
Это что значит, что я опять ошибался? Дело не в наживе, не в мечте… Тогда в чём?
– Это вряд ли получится, – решил попробовать отговорить её. – Сегодня он просто взбешён, вот и решил тебя припугнуть.
– Но я-то мыслю вполне разумно. Я больше не хочу притворяться. И не хочу, чтобы тебе приходилось терпеть моё общество.
Что я мог сказать?
Что я впервые понял, что не хочу снова быть один? Что «липовая» девушка лучше, чем никакая? Или что она оказалась отличным другом?
Как последний дурак я произнёс:
– Останься.
Зачем мне это?
Пошлёт меня сейчас – и правильно сделает.
– Только
