шутка:
– «Почему у тебя одна нога 41-го размера, а вторая 45-го?
– А у меня дед воевал».
– Ну, Марь Ванна, – игриво браня пальцем, смеялся директор, – вам надо в камеди «Вумэн» выступать или на «Рассмеши гномика».
Рассчитывая на бурный смех, после типа я перепутал комика с гномика, директор, глупо улыбаясь, ждал на заслуженную похвалу в остроумии. Марь Ванна и впрямь хотела взорваться смехом, но из темноты коридора вышел учитель музыки Клеопатр Акакиевич Грай. Приподнятое настроение сменилось напряжением. Марь Ванна отвернулась, нервно закашлявшись. Эраст Эдуардович строго взглянул на учителя музыки, который, как оказывается, не давал Марь Ванне проходу. За что и был уволен, когда посреди урока при всём классе признался ей в любви, причём так страстно, что исцеловал бедной учительнице все ноги.
– Я пришёл за своими инструментами…
Клеопатр, поздоровавшись, стоял в ожидании привет или пока. Не дождавшись ни того ни другого, экс-учитель музыки поправил очки и, дико извиняясь, сошёл с места. Но, не сделав и пару шагов, остановился, посмотрел на свою любовь и сказал страстным шёпотом:
– Ты все равно будешь моей!
– Клеопатр Акакиевич! – строго сказал директор. – Вас заждался контрабас.
Проводив взглядом бывшего учителя, Эдуардович повернулся к Марь Ванне и, заглянув ей в глаза, спросил:
– Все хорошо?
– Я согласна.
– Вот и ладненько! – заулыбался директор и, вытащив блокнот, оторвал листок, где были записаны фамилии лоботрясов, которым надо завысить оценки.
Взяв листок, Марь Ванна бегло пробежалась по фамилиям и, тяжко вздохнув, посмотрела на директора.
– Марь Ванна, родненькая, – улыбаясь, сказал директор, молитвенно сложив ладони.
– Только ради вас, Эраст Эдуардович, – сказала Марь Ванна и, пожелав всего хорошего, пошла в учительскую.
Сказав про себя «Ес», директор пошёл к себе в кабинет, но, вспомнив, развернулся и окрикнул Марь Ванну.
– Я совсем забыл сказать…
– К нам едет ревизор, – решила пошутить Марь Ванна и попала в точку.
В школу действительно ехала проверка. Вернее, инспектор по инновациям и реформам образования.
– Не с проверкой, а, как сегодня модно говорить, для мониторинга учебного процесса, – кивая головой, саркастично сказал директор.
– Будем молиться, что не введут тринадцатый класс, – в тон директору иронизировала Марь Ванна.
– Вы так же шутили про одиннадцатый и двенадцатый класс.
– Да бросьте, это совпадение.
– Ой, я извиняюсь, – вытащив телефон, сказал директор.
Пока директор открывал «SMS», которое сообщало, что на его банковскую карту перевели деньги, Марь Ванна перевела взгляд на стену, где кто-то нацарапал: «Цой жив». «Неужели
