замки. Внизу в большой долине стояли разноцветные шатры с рыцарскими щитами и флагами. А сами рыцари на боевых конях в своих железных доспехах готовились к рыцарскому турниру. За оградой толпился народ. На трибунах сидели красивые дамы. А отдельно от всех стоял высокий трон для королевы турнира. Он был пустой. За высокими деревьями с густой листвой тянулись к городам извилистые дороги. По ним шли путники, ехали кареты, мчались всадники. Мир был пёстрый и весёлый на всех четырёх стенах большой комнаты.
Катя осмотрела всё вокруг и взглянула вверх на потолок. Там в глубине синего неба, где был чёрный, как ночь, космос с блестящими точками звёзд находилась круглая планета.
– Катя, – спросила мама, – ты знаешь, как она называется?
– Да, знаю.
В это время хлопнули дверцы антресолей, вероятно, распахнутые движением воздуха. И сверху вниз свалилось что-то большое, мохнатое и пыльное. Оно распласталось на полу. Мама начала чихать. Катя выхватила из кармана бабушкин платочек и быстро сказала:
– Мама, сюда.
Мама наклонилась, и девочка прижила платочек к её лицу, и та тотчас перестала чихать. Они прошли вперёд по мохнатому коврику. Услышали за спиной крик Любомира. Оглянулись. Толстяк спешил за ними, но его нога запуталась в мохнатом коврике, и он волочился за Любомиром. Феклуша подскочила к толстяку и сильно рванула его в сторону. Прозвучал громкий треск разрываемой материи, и Любомир выдернул свою ногу из ковра. И бросился вон из комнаты на крыльцо. За толстяком вышла Феклуша. Мама вернулась к ковру и, смеясь, сказала:
– Я забыла, где он находился. Это твой защитник, Катюша.
– Мама, это ковёр.
– Нет, не ковёр. Это Бульбик.
Мама крепко взяла руками посередине ковёр и подняла его вверх. И Катя увидела, что ковёр вовсе не ковёр, а большая собака с лапами, хвостом, с зубастой мордой и умными глазами. На голове Бульбика было одно ухо.
– Мама, почему у него одно ухо?
– Он всегда был такой. Я из него выбью пыль, причешу, приглажу, и ты будешь с ним играть.
Тяжело дыша, Любомир выскочил на крыльцо, поднял штанину брюк и глянул на ногу, на рану. Из неё торчали куски ваты.
– Они всё заметили, – испуганно сказал Любомир.
– Никто не заметил, – прокаркала фея, протягивая толстяку иголку с ниткой. – Зашей дыру.
– Нам лучше спрятаться в кустах, а то вдруг придут сторож и сторожиха.
– Не придут. Я их усыпила.
– Проклятая собака. Чуть ногу не оторвала.
В следующей комнате у стены стояло высокое старинное зеркало. Но когда мама и Катя подошли к нему, то увидели, что оно ничего не отражало. Оно было тёмным. А где-то рядом с ними раздавался тихий звук: «Хр-р-р…Буль -буль – буль…»
– Зеркало спит, – уверенно сказала Катя.
– Разве зеркало может спать?– спросила дочку умная мама.
– Да, – Катя прислушалась, потому что звук внезапно
