с сильной волей.
Или с Древней кровью в жилах. Я криво ухмыльнулся и ничего больше не сказал. Реджису пришлось самому назвать причину моего визита:
– Ренегат?
– Ренегат.
– Несложно догадаться. Значит, ты снова в деле, снова охотишься. – Тихоня вздохнул. – Если бы ты знал, как я тебе иной раз завидую, Сет…
Подобные нотки в его голосе мне никогда не нравились.
– Брось завидовать, Реджис, – резко сказал я. – Не стоит и сравнивать. Вампиры охотятся на жертв, которые против них все равно что овцы. У тех, на кого охочусь я, как правило, клыки длиной в ладонь и когти, какими можно металл рвать. Так, как я, ты никогда не охотился.
– Хочешь меня оскорбить? – осклабился носферату.
– Образумить. Мне не нравится, когда в моем присутствии о людях говорят как о гастрономических деликатесах.
– Я думал, тебе, как и прочим Слотерам, нет дела до простых смертных… пока за это не платят.
Я махнул рукой и сел напротив, тяжело положив кулаки на стол. Какое-то время мы оба помолчали, выдерживая дежурную паузу, прежде чем перейти к главному. Затем я наклонил голову и, слегка понизив голос, спросил:
– Раз уж мы заговорили о Слотерах… ты слышал поговорку, что ходит про меня в городе?
– Ну как же, – вяло улыбнулся Реджис. – Никто не обращается за помощью к Сету Ублюдку Слотеру по своей воле – всех толкают в спину мертвые.
– Именно, Тихоня. Поэтому…
Продолжить мы не успели.
– Ах, Сет!
Красавица Ли-Ши – полуобнаженный анчинский ангел с кожей цвета чистейшей бронзы – появилась на балконе, нависавшем над сценой, где гораздо менее одетые, но отнюдь не более привлекательные девушки извивались под музыку, извлекаемую из струн двумя смуглыми типами. Перегнувшись через перила, хозяйка «Шелковой девочки» послала нам с Реджисом воздушный поцелуй. Или только мне послала?
Под сладострастные вопли и улюлюканье публики, собравшейся в заведении (не обращая на нее, впрочем, никакого внимания), Ли-Ши спустилась вниз и побежала к нам через весь зал. Разноцветные шелковые ленты, обвивавшие ее точеную фигурку, трепетали в воздухе, нагретом жаровнями, каминами и вспотевшими от вожделения мужчинами.
Я давно уяснил: «Шелковая девочка» – это не только название заведения Ли-Ши. Это сама его хозяйка. Пять футов и шесть дюймов изящества и шелка: шелковистая кожа, шелковистые волосы, шелковистый голос, один звук которого казался приглашением к удовольствию. Как шелк блестели и ее темные, почти черные, глаза. Их миндалевидный разрез еще больше подчеркивал экзотический, непривычно яркий макияж.
– Сет!
Я поднялся на ноги.
Подпрыгнув, маленькая Ши повисла у меня на шее. Не давая опомниться, хищно впилась поцелуем в губы. Ее унизанные перстнями и браслетами ручки выглядели очень тонкими и миниатюрными, но их хватка свидетельствовала
