на это подбили.
«Слово и дело» и пытки в Тайной экспедиции были отменены. Тайная экспедиция искала авторов слухов, карикатур, пасквилей на императрицу, называвшую их «враками». Шешковский, награжденный орденами тайный советник, называл себя верным псом государыни. Он знал все о любых собраниях в Москве и Петербурге, о народной молве, он казался или был вездесущим. Его боялись. Автор лично оскорбившей императрицу книги «Путешествие из Петербурга в Москву» упал в обморок, когда услышал, что его будет допрашивать Шешковский. О его методах расследования остались только легенды – правдивые, преувеличенные, воображаемые, ненавистные. Весь архив управляющего Тайной экспедицией после его смерти исчез.
7 ноября 1797 года императором России стал мечтавший о власти сорокалетний сын Екатерины Великой Павел Петрович, фанатик прусского образа жизни. Он начал отменять все, сделанное его матерью за тридцать четыре года ее правления, не понимая, что это невозможно. Уже в первую ночь своего правления он подписал двести указов о награждении своих придворных чинами, званиями, титулами, орденами, землями с крепостными крестьянами. Павел менял чиновников-профессионалов прежнего царства на своих, ни на что не способных, недалеких и необразованных слуг, много лет живших с ним в Гатчине. Павел искоренял старое и насаждал новое очень бездарно, намного жестче и глупее и уродливее, чем его отец Петр Федорович, хотя это было почти невозможно. Он громко заявлял: «Мне не важно, можно это, или нельзя. Я хочу, чтобы все делали все, что я велю». Он вообще не терпел никаких возражений – качество, недостойное монарха. Павел заявил, что любое возражение он считает бунтом с соответствующим наказанием. Капризный, впечатлительный царь легко терял самообладание из-за пустяков и занимался пустяками вместо управления империей. Павел закрыл немногочисленные частные типографии и установил цензуру в стране. Царь определял подданным – что носить, как ходить, когда есть. Самодур и истерик восстановил для дворян телесные наказания и орал: «Дворянин в России лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю. Мне безразлично, что меня не любят. Лишь бы боялись». Царей-идиотов не боятся. Это стыдно для подданных. Их терпят, пока могут.
Свои припадки царь, которого невозможно назвать императором, переносил в политику, экономику и культуру, что останавливало развитие страны и не давало жить населению. Царя убили бы сразу, через полгода после начала его правления, как и его отца. Павла спасли победы полководца Александра Суворова в Италии и Швейцарии, вызвавшие в России национальный подъем.
Павел управлял Россией с помощью недалеких взглядов и чувств, всегда непостоянных и неопределенных. Царь устранил местное самоуправление государством, сразу настроив против себя всю страну, в которой остановилась жизнь. Хам по натуре, он говорил своим детям: «Разве вы не убедились, что с людьми надо обращаться, как с собаками». Он забыл или не знал, что если собаки не лают, то сразу кусают. Россия глухо молчала, но продолжалось это совсем не долго. Современники
