весны – Ния будто становится прежней, по крайней мере отчасти. Однажды она просит меня сходить с ней посмотреть белого медведя, который сейчас уже совсем взрослый и показывает номера на Стадионе Грозы в Стране Зимы, и я так рада этому предложению, что немедленно соглашаюсь, несмотря на то, что там придется снова увидеть г-на Касея.
Представление начинается с красочного фейерверка: танцующие пингвины, морские львы, смешно шлепающие по льду, моржи, одетые в юбки как у балерин. Но белый медведь не выходит.
«Думаешь, он заболел?» – спрашивает Ния.
«Нет», – отвечаю я, не раздумывая. Но потом, хотя прошло уже почти четыре месяца с того дня в саванне, я вспоминаю Оуэна, который рассказывал мне о животных, выращенных в рамках программы восстановления ранее исчезнувших видов. Какими они иногда становятся больными.
Как быстро они могут умереть. И все из-за… изменения шаблонов.
Я чувствую разворачивающийся в душе страх, словно головокружение, настигающее нас при езде на лифте. Что, если белый медведь на самом деле болен?
Что, если он умирает?
А если он уже умер… то почему?
Если выключения делаются целенаправленно… каково его предназначение здесь?
Я встаю, когда публика разражается бурными аплодисментами, приветствуя парад мохнатых мамонтов: это настоящий хит, он всегда вызывает восторг толпы, даже если, кроме хождения по кругу, они больше ничего не делают.
«Я сейчас вернусь», – шепчу я Ние и соскальзываю с трибуны. Быстро нахожу служебный вход, который ведет в просторный атриум, где содержатся животные до и после выступления. В Королевстве везде используются одни и те же трюки; один из них – прятать двери за нарисованными пейзажами – здесь это переливающийся вздымающийся ледник из пенопласта и картона.
Я проскальзываю внутрь, жду, когда глаза привыкнут к темноте, и задерживаю дыхание от ужасной вони вяленой рыбы и навоза. Внезапно раздается оглушительный крик, от которого я подпрыгиваю на месте.
«Ты – упрямая тупица, я сдеру с тебя шкуру!»
Мой желудок сжимается: я узнаю голос г-на Касея.
Я пробираюсь вперед осторожно, стараясь не задеть нагромождения старых ведер, клетей, капканов и бутафорского реквизита. Нырнув за пустые стойла, которые когда-то использовались для миниатюрных лошадей (они тоже умерли, я помню), я наконец вижу медведя, и у меня перехватывает дыхание.
Он просто громадный! Я читала, что это самый крупный хищник на земле. Поднимаясь на задние лапы и обнажая зубы, он нависает над г-ном Касеем.
Потом резко дергается и падает на землю снова из-за металлических цепей, приковывающих его к месту и не позволяющих свободно двигаться.
«Тупое отродье». Г-н Касей щелкает хлыстом в нескольких дюймах от морды медведя. «Еще раз наедешь на меня, и я лично сдеру с тебя шкуру».
Медведь прижал уши, открыл пасть и издал такой громогласный рев, что я отшатнулась. «Ладно, браток, – смеется г-н Касей. –
