все посты и посещая праздничные службы, она стремилась передать детям веру в Бога, но время было неспокойное, да и сам отец не стремился соблюдать церковные законы, хотя жене не мешал. Благодаря строгому соблюдению постов в доме накапливались запасы масла и сметаны, которые могли продать и получить дополнительные деньги. Шурочка рано начала рукодельничать «на заказ» и прославилась необыкновенным умением. Вот и приходилось девушке всюду успевать, хорошо ещё, что младший братишка подрос и в свои неполные шестнадцать лет уже пошёл работать на завод. Весёлым вырос Ванечка: любил песни петь и танцевать, даже уходя успевал на крылечке что-то пропеть и отбить чечётку, прежде чем направиться на нелёгкую однообразную, изнуряющую работу в горячем цеху.
Но не радовались родители Степана, зажиточные купцы, выбору сына, всячески препятствовали общению, стремились побыстрей сосватать и женить его на богатой невесте. Ну да не тут-то было: упрямый и своевольный сын у них народился, не хотел он слушать родителей и оставлять свою любовь, несмотря на запрет, приходил он к Шурочке.
Вместе шли они к дедушке Леночки, который тосковал о внучке и тревожился о её судьбе. Чувствовал Игнат, что не просто так приехали молодые люди в этот городок, что не зря суетились возле тоннеля. Догадывался знахарь, что Степан использовал полученные от него знания для общения с тёмными силами и что замешан в этом Анатолий, муж Леночки. Вряд ли пройдёт бесследно обращение к силам, много лет дремавшим в болотистых низинах.
А к городу с боями подступали войска Колчака. Все, кто поддерживал новую власть рабочих, стремились отступить вместе с Красной армией, а Степан был оставлен для дальнейшей связи, но должен был затаиться в подполье.
Наполненное тревогой сердце дед Игнат мог успокоить только обратясь к Богу, и он пошёл в храм Рождества Богородицы, расположенный на горе поселения с древних времён. Давно он не посещал богослужение, да и не чувствовал необходимость в священниках, принимая их не как посредников для общения с Богом, а как людей, которые, как и он сам, владеют некоторой тайной. Поэтому, войдя в храм, он не обратился к батюшке, а подошёл к иконе Николая Чудотворца и начал молиться. Но и молитва его не была по молитвеннику, из глубины души рождалось обращение к святому:
– Святой Николай, заступись перед Господом нашим за души чистые Елены и Анатолия, перенеси на меня их невольный грех, защити от невзгод и гонений. Аминь.
Кротко преклонив колени, стоял дед Игнат перед иконой Николая Чудотворца и верил в непреходящую мудрость его.
Лишь бы сами молодожёны не сопротивлялись Воле Божьей, лишь бы посетили святой храм и попросили прощения за все грехи вольные и невольные, но творящаяся в мире суета не давала деду Игнату надежды на лучшее. Проще всего спасали свои души католики – не молитвами, а индульгенциями – папскими грамотами «об отпущении грехов». Если бы всё было так просто (дедушка подозревал, для чего использовали Степан с Анатолием древние
