незваная гостья, – мама болеет, муж пьёт, сын сидит без работы. Ты меня извини, я покурю. Потом проветрим.
И вот уже Тоня сидит перед открытым окном на кухне и старается пореже вдыхать сигаретный дым, выдыхаемый собеседницей. Дым возвращается с каждым дуновением ветра, а совсем не выветривается, как хотелось бы Антонине…
Перед кем могла обиженная жизнью женщина произносить свой заученный монолог? Тоня была единственным зрителем этого спектакля одного актера.
В Америке очень популярен личный психоаналитик, терапевт души, свидетель интимных переживаний, вынужденно скрываемых ото всех. Такой человек по долгу службы проявляет сострадание, выслушивает согласно оплаченным часам, искренне и профессионально выражает сочувствие, хранит тайну исповеди или душевного стриптиза – у кого как получается. В России персональный психоаналитик – это даже не роскошь, это блажь.
Тут нужен человек, умеющий слушать и не умеющий отказать в сочувствии, не способный отвернуться от страдающего собеседника. В общем, в России – это не профессия, а особый склад характера. И по законам равновесия этого мира такие люди находятся и становятся носителями бесполезной информации о жизни тех, кто использует их в качестве «жилетки», в которую можно поплакаться.
В этот вечер Татьяну, что называется, «прорвало»:
– Знаешь, я молодая была, глупая. Мечтала быстрее замуж выйти, сына родить, ну, жить по-человечески, – рассказывала она, поднимая на Тоню влажные выпученные глаза, – а вот замуж вышла, сына родила, и жизнь будто кончилась. Исполнилось всё, о чём мечталось, а дальше пустота. Вроде, живу, а зачем – не знаю. Сыну уже не нужна, другую кухарку и прачку себе нашёл. А муж, сама знаешь, – соседка махнула рукой, – а ведь замуж выходила, в довольстве таком жила, через розовые занавесочки на жизнь смотрела…
– У меня же любовник был, Тоня… Я красивая была, не то что сейчас! – соседка затушила сигарету и отодвинула остывший чай.
– Да ты и сейчас…
– Он меня с ребёнком забрать хотел, – перебила Татьяна, – в другой город уговаривал уехать.
– А ты что?
– А я дура была, всё надеялась на что-то… потом узнала, что он бизнесменом стал и в Америку подался. А ведь какой роман был! – Таня закатила заплаканные глаза к потолку, – сейчас расскажу, зашатаешься…
Через какое-то время уши хозяйки квартиры, словно переполненные сосуды, больше не воспринимали речевой поток, извергавшийся в них.
Когда соседка остановилась, чтобы перевести дух (а может, кончился подготовленный текст и надо было переходить на импровизацию), Антонина воспользовалась паузой:
– Послушай, голубушка, у тебя очень интересная история, хочешь, я её… напишу?
– Куда напишешь? – опешила та.
– Понимаешь, у меня есть… как бы тебе сказать… хобби. Я пишу рассказы. Хочешь стать героиней?
– Да
