кишках у Рудольфа вновь забурлило. Может, крестьянин угостит доблестных защитников рейха? Или продаст немного молока и свежего горячего ржаного хлеба? Пахнет же. Одуряющий аромат свежего каравая. Стакан молока и ломоть ржаного с маслом. Воспоминания далекого детства.
Машина останавливается у ворот фольварка. Люди уже находятся в предвкушении радушного приема. Однако Хорст Тохольте всего одной фразой заставляет солдат подтянуться и не расслабляться:
– Оружие на изготовку, ослы безголовые.
Унтер-фельдфебель стучит кулаком в калитку. Из-за забора слышится лай собаки. Кто-то говорит дребезжащим ворчливым голосом:
– Увага! Злы пес![5]
– Открывай! Я солдат вермахта, дубина ты лесная! – ругается Хорст Тохольте.
Рудольф понял, что хозяйство принадлежит не немцу, а поляку. Даже странно – он никогда бы не подумал, что поляки тоже умеют с земли жить и работать. По телевизору говорят, что этот народ патологически ленив, склонен к пьянству и подлости. Удивительно! Хозяйство-то крепкое. Сразу видно. И поля ухоженные.
Наконец, калитка отворяется и появляется хозяин. Высокий, под два метра, жилистый широкоплечий мужик с вытянутым лошадиным лицом.
– Куда тебя несет? – рычит крестьянин по-немецки и невольно осекается, увидев направленные на него штурмовые винтовки.
– Сегодня кто-нибудь мимо дома проходил? Видел чужих?
– Не наших – нет. Торговец пан Каштынский заходил, каталог с семенами показывал. Полиция проезжала, в лес пошли триппер собирать.
– Чего?! – гаркнул Тотольхе. – Какой еще триппер? Какая полиция?
– Наша полиция, – пояснил поляк. – С бабами в лес поехали. А больше никого не видел.
– Так бы и сказал, – лицо унтер-фельдфебеля расплылось в улыбке.
Ребята за его спиной еле сдерживались, чтоб не заржать. Хорошо мужик пошутил. Выглядит недалеким деревенским увальнем, а соображалка на месте, не дурак.
– Собаку привяжи. Посторонние в доме есть? – ефрейтор Киршбаум берет инициативу на себя.
Поляк молча кивает, отступает назад и коротким жестом показывает: «Проходите».
– Вальтер, Клаус, остаетесь у машины, – командует унтер-фельдфебель. – Руди, ты первый. Остальные следом. Без команды не стрелять.
Двор фольварка подкреплял первое впечатление. Роскоши не видно, но и нищеты нет. Крепкое крестьянское хозяйство. Дом старый, заметны следы ремонта, желтеют доски крыльца, еще не успели потемнеть от времени. Двор чистый. На цепи у дровяного сарая сидит крупная лохматая овчарка.
Пока хозяин разговаривал с непрошеными гостями, к воротам подтянулись его сыновья. Двое стоят за спиной отца, крепкие молодые ребята с натруженными мозолистыми руками. Третий расположился в тени на веранде. При виде солдат парень быстро опустил и прислонил к стенке карабин.
– Не бойся, мы
Осторожно! Злая собака
