зараженный некрозом артельный сторож. Тот, словно копируя жесты старика, поднял правую руку и разинул рот. Губы и полость рта были обметаны серыми лишаями некроза, из глотки ходячего мертвеца вырвалось тихое сипение.
Монахи дружно вскинули автоматы и ружья, стволы уставились вниз, в раскоп. Залп опрокинул человека, пули вмиг изодрали тело и одежду на груди. Стрельба смолкла. Мертвец завозился среди красно-черного влажного пятна, перевернулся, согнул руки и стал подниматься. К ограждению подошел монах с железным ранцем за спиной, от которого к трубе в его руках, напоминавшей короткий ствол пушки, тянулся шланг. На конце трубы, закрепленная под срезом, гудела синим язычком газовая горелка.
– Сожги нечисть! – крикнул ему седовласый жрец. – Убей симбиота!
Из трубы вырвалась струя пламени, монах слегка отклонился назад, поливая сторожа огнем. Толпа ахнула, когда пламя охватило мертвеца. Сделав шаг, он упал на колени, потом повалился ничком и затих. Но спустя мгновение снова задергался, пытаясь подняться.
– Может, гранатой его, отец Зиновий? – спросил один из охранников.
– Дурак, некроз разнесет взрывом, – проворчал другой, постарше.
– Молиться надо, в грехах каяться, – твердо ответил Зиновий, опуская посох. – Добейте нечисть. Стреляйте, пока не перестанет шевелиться.
Туран врубил двигатель и стал осторожно сдавать «Панч» назад, выбираясь из толпы. Над раскопом гремели выстрелы и нараспев тягуче читались молитвы.
Красные флажки показались по пути еще раз, там расхаживали монахи, а киевляне обходили опасное место стороной. Туран объехал некрозное пятно по соседнему переулку, потом снова вывернул на прежний маршрут.
Даже когда впереди показались золотые купола, Туран не увеличил скорость. «Панч» еле полз, было очень непривычно, когда на пути столько народу. Киевляне выглядели куда беспечнее жителей маленьких городков, ходили медленно, грузовику дорогу не спешили уступать. Наконец «Панч» подъехал к Лавре.
Массивные ворота, обитые листовым железом, были заперты. По сторонам от них стояли вооруженные монахи, около десятка. Завидев подъезжающий грузовик, грузный бородач поднял руку, крикнул: «Тормози!» Сам неспешно зашагал навстречу. Другие следили за ним, подняв карабины.
– И как же мы в Храм попадем? – заметил Белорус. – Вон их сколько снаружи. Внутри должно быть черным-черно от этой братии. Еще не пропустят нас… А, Туран?
– Я о другом думаю. Монах на заставе – там, на окраине, который плату за въезд взял, он же знал про некроз. Сказал про красные флажки. Значит, не сегодня некроз в Киеве завелся.
– Куда прете? Кто такие? – бородач стоял перед машиной, глядя снизу вверх.
Белорус приоткрыл дверцу и вылез на подножку.
– В Лавру, куда же!
– Везем послание брату Крипте, – пояснил Туран, высовывая голову в окно.
Часовой понимающе
