в коридор высыпала стайка первокурсников, и мыло моментально оказалось на полу. Там его метким пинком отшвырнули в дальний конец коридора – мыло прокатилось на многие метры, оставляя на мокром паркете скользкий след. Оттуда кусок запустили обратно. Потом еще и еще раз. Затем, не выдержав этого безобразия, одна из учениц подобрала мыло и вернула на подоконник.
Через минуту в коридор вошел Людвиг. Будучи в приподнятом настроении, он быстрой пружинящей походкой, двинулся в сторону своего кабинета, беззаботно помахивая портфелем.
В какой-то миг его правая нога самовольно взметнулась к потолку, пол перевернулся и с оглушительной силой шарахнул сперва по затылку, а потом по спине, словно гигантская ладонь. Портфель улетел неведомо куда, но Людвиг о нем даже не вспомнил. В глазах извивались и плясали разноцветные змейки.
Первое что он услышал был перепуганный голос фрау Глобке:
– Боже мой, Людвиг! Вы в порядке? – она бежала, семеня коротенькими ногами, как клуша, чей цыпленок попал в беду.
– Глупые дети, играли в футбол мылом! Извините, ради бога! Вам не очень больно?
Она принялась подымать Людвига на глазах у изумленных учеников. Людвиг попробовал встать сам, но позвоночник пронзила острая боль. Он охнул и снова опустился на пол.
– Что, что с вами?! – заголосила Глобке.
– Ничего! – огрызнулся Людвиг.
Он кое-как, кряхтя, поднялся на ноги и обвел коридор яростным взглядом.
– Где мой портфель?
– Вот тут…
– Вы за это ответите! – прошипел Людвиг в лицо хаузмайстерин.
Он был готов убить ее. Фрау Глобке побледнела, будучи в полной уверенности, что бедный Людвиг слишком сильно ушиб головку.
Людвиг ушел, сопя от злости и спиною чувствуя, как проклятые дети потешаются над ним.
Спустя три дня Людвигу пришло из дома срочное письмо, написанное отцом:
«Я получил твою телеграмму и до сих пор не могу поверить тому, что прочитал. Ты либо сошел с ума, либо напился до беспамятства. Как ты смеешь отказываться от своей фамилии и от своей семьи! Кто эта пташка, от которой ты потерял голову, словно двенадцатилетний сопляк? Что за дикие, головотяпские планы? Ты, который за всю свою жизнь не заработал ни пфеннига! Ты, который клялся продолжать великое дело наших предков! Как смеешь ты выдвигать мне условия?!
Если в тебе осталась хоть капля чести и стыда, немедленно извинись перед господином Кауцем и возвращайся домой! Я не дам тебе второго шанса осуществить себя в профессии педагога – за все нужно платить. И ты заплатишь! Покорным, кропотливым трудом. Не хочешь заниматься с учениками – узнаешь, каково работать в конторе, по десять часов не разгибая спины. И думать забудь о фривольных авантюрах, пока не научишься хоть чуть-чуть стоять на ногах!
Это мое последнее слово. Если ты не вернешься до конца марта, то никогда больше не переступишь порог нашего дома, будучи предателем и неблагодарным щенком!
